Прекрасный подонок

Лорен Кристина

Выйдя из лифта, я пошел дальше по коридору, улыбнувшись ассистенту отца, когда она жестом показала мне, чтобы я проходил прямо в его кабинет. Постучавшись, я вошел и улыбнулся ему.

Он не улыбнулся в ответ.

В тот момент я понял, что реальность, наконец-то, настигла нас.

Глава 17 - Ошибки.

EPOV

Отец сидел за своим массивным столом,

сложив руки в замок, и оперевшись на них подбородком, на лице его воцарилось суровое выражение. Окинув комнату беглым взглядом, я заметил знакомое лицо мужчины, сидящего напротив отца. Сильно стиснув зубы, я почувствовал, как сердце пропустило удар, когда кусочки стали складываться в единую картину. Я посмотрел на него осуждающим взглядом, а он нахально усмехнулся в ответ.

– Беннетт, - начал отец, опуская руки на стол и медленно крутя пальцами свою золотую ручку. – Я полагаю, ты знаком с мистером Дарби.

Я кивнул:

– Да, сэр.

Я вспомнил тот вечер, когда встретил его за ужином, вспомнил, как рад я был тогда видеть своего старого друга. Отец глубоко вздохнул:

– Беннетт, я вызвал тебя сюда, потому что мистер Дарби выдвигает весьма серьезные обвинения против тебя. Я подумал, будет лучше позволить тебе лично защитить себя.

У меня в груди словно образовался камень, и с каждым его словом он становился все тяжелее.

– Он утверждает, что во время вашей с мисс Миллз командировки в Сиэтл, вы вели себя несколько некорректно. Если быть точнее, он утверждает, что стал свидетелем того, как вы двое целовались. Довольно страстно. Прежде чем скрылись за дверью ее номера.

Его голос звучал с оттенком неверия, даже какой-то насмешки, и я почувствовал, как поникли мои плечи. Он вызвал меня сюда не для того, чтобы наказать, но чтобы дать мне возможность защитить себя от, как он думал, ложных обвинений.

Повисшая тишина давила на меня, а я стоял, словно язык проглотил. В конце концов, я опустил глаза в пол, признавая свое поражение.

Кто-то кашлянул, но я не был уверен, кто именно.

Отец встал, бросив укоризненный взгляд в мою сторону, обошел вокруг стола и направился к двери.

– Думаю, мы закончили, мистер Дарби. Спасибо, что довели это до моего сведения, - он замолчал, и затянувшаяся тишина только усилила во мне ужас. – И я буду вам признателен, если это останется между нами.

– Конечно, Карлайл.

Дверь закрылась, и он глубоко вздохнул, проходя мимо меня и останавливаясь перед окном.

Я ждал.

– Как долго? – спросил он голосом, который был чересчур спокойным.

Я колебался, даже в данной ситуации придерживаясь обещания хранить наши отношения в секрете.

– Пару месяцев.

Он снова тяжело вздохнул, опуская взгляд на пешеходные дорожки под окном.

–

Беннетт, - звуки моего имени, приправленного разочарованием, болезненно вонзались в грудь. – Если бы я поверил, хотя бы на секунду, что в его словах есть хоть крупица правды, я бы ни за что не стал обсуждать это в его присутствии.

– Я знаю.

– Значит, я не ошибусь, предположив, что именно по этой причине ты несколько рассеян в последнее время.

Это было утверждение, а не вопрос.

– Да, сэр, - мой голос звучал неуверенно, почти неузнаваемо даже для моих собственных ушей.

Скрипнуло кожаное кресло – он вернулся на свое место. Я поднял голову, чтобы взглянуть на него. Выражение его лица было задумчивым, в то время как его тон, спокойный и укоризненный, скрывал его гнев.

Он не посмотрел на меня.

– Беннетт, сказать, что я разочарован в тебе, не передаст и сотой доли того, что я чувствую сейчас. Ты мой сын, но ты также и руководитель этой компании, а, следовательно, ответственен за заработок тысяч людей. Твое поведение показывает лишь развратное пренебрежение своими обязанностями.

Он замолчал, и я заметил промелькнувшую в его глазах печаль.

– Я понимаю, что мы говорим сейчас о… Белле, но… Ты хоть представляешь, какие могли быть последствия, если бы она заявила на тебя? Речь идет не только о тебе, Беннетт.

– Да, сэр. Я знаю, - я посмотрел ему в глаза. – Я беру всю ответственность за это на себя.

– Речь не только о твоей ответственности. Если бы это закончилось плохо, твоя семья и семьи твоих рабочих подверглись бы серьезной опасности, - проговорил он с очевидным осуждением в голосе. – Я ожидал большего от тебя, сын.

Невыносимое чувство стыда водрузилось на мои плечи. Я разочаровал своего отца, единственного человека, чье мнение, до недавних пор, значило для меня больше, чем чье-либо еще.

– Я знаю, - ответил я, сверля глазами его антикварный стол. Что еще я могу сказать?

– Ты же понимаешь, что, если бы это был кто-то другой, вы двое были бы уволены без вопросов?

– Да, сэр. Понимаю.

Он ждал, и я снова взглянул на него. Груз его тяжелых дум отражался на его лице. Он начал перебирать стопку бумаг на столе, обдумывая свои следующие слова.

– Я не могу позволить Белле продолжать работать на тебя, - произнес он серьезно, всем своим тоном давая понять, что это решение неизменно. Я застыл как вкопанный, осознавая весь смысл сказанного – с этой минуты Хлои уже не работает на меня.

– Как ты знаешь, со следующего месяца в должность вступает новый исполнительный директор. Я работал с ним несколько лет назад, и он уже утвержден советом директоров. Ему потребуется ассистент, - он замолчал, кивая головой, будто что-то решил для себя. – Я сам подготовлю необходимые документы для перевода Хлои, и будем надеяться, никто ни о чем не догадается.