Прелесть
Шрифт:
В углу медленно, умело и любовно разбиралось на части мое любимое кресло. Обивочные гвозди плавно вылезали из своих гнезд и падали на пол, тихонько позвякивая. Пока я смотрел, на пол упал болт, у кресла отвалилась ножка, и оно опрокинулось. Гвозди продолжали вылезать.
Наблюдая эту картину, я почувствовал, как моя ярость медленно испаряется, а ее место занимает страх. Я похолодел, по спине пробежали мурашки.
Я начал потихоньку выбираться на улицу. Я не решился повернуться
Наткнувшись на что-то, я взвизгнул, резко обернулся и замахнулся ножкой стула.
Это был Добби. Я вовремя остановил руку.
— Рэндолл, — спокойно сказал Добби, — это снова ваши жуки.
Он указал на потолок. Я поднял голову. Потолок был покрыт сплошным слоем золотистых спинок.
Увидев их, я успокоился и снова стал понемногу злиться. Я замахнулся и уже собрался бросить дубинку в потолок, когда Добби схватил меня за руку.
— Не надо их трогать! — крикнул он. — Откуда мы знаем, что они в ответ сделают?
Я попытался вырвать руку, но он повис на ней и не отпускал.
— Мое продуманное мнение таково, — произнес он, продолжая удерживать меня, — что ситуация зашла слишком далеко, чтобы с ней справилось частное лицо.
Я сдался. Было несолидно пытаться вырвать руку из цепких пальцев Добби, к тому же я стал соображать, что дубинка — неподходящее оружие для борьбы с жуками.
— Может быть, вы и правы, — сказал я.
Я заметил, что в дверь подглядывает Билли.
— Уходи отсюда! — рявкнул я. — Ты сейчас на линии огня. Они почти покончили с креслом и сейчас выбросят его через дверь.
Билли исчез.
Я пошел на кухню и порылся в выдвижном ящике стола, пока не отыскал телефонную книгу, потом позвонил в полицию.
— Сержант Эндрюс слушает, — раздалось в трубке.
— Выслушайте меня внимательно, сержант. У меня здесь жуки…
— А у меня их разве нет? — весело спросил сержант.
— Сержант, — повторил я, стараясь говорить как можно рассудительней. — Я знаю, что это звучит смешно. Но это особый вид жуков. Они ломают мою мебель и выбрасывают ее на улицу.
— Вот что я тебе скажу, — все еще весело отозвался сержант. — Ложись-ка ты в постельку и постарайся проспаться. Если ты этого не сделаешь, мне придется засадить тебя в участок.
— Сержант, — сказал я. — Я совершенно трезв.
В трубке раздался щелчок. Телефон смолк. Я позвонил снова.
— Сержант Эндрюс.
— Вы только что повесили трубку! — заорал я. — Что вы хотели этим показать? Я трезвый, законопослушный, платящий налоги гражданин и прошу защиты. Даже если вы со мной не согласны, то хотя бы ведите себя вежливо. И если я говорю, что у меня жуки…
— Ладно, — устало произнес сержант, — ты сам напросился. Имя и адрес.
Я сказал.
— И еще, мистер Марсден.
— Что еще?
— Хорошо, если у вас действительно окажутся эти жуки. Для вашей же пользы. Не дай Бог, если их не будет.
Я швырнул трубку и обернулся. В кухню ворвался Добби.
— Посмотрите! Летит! — крикнул он.
Мое любимое кресло — вернее, то, что от него осталось, — со свистом пронеслось мимо меня, ударилось о дверь и там застряло. Оно сильно задергалось, высвободилось и плюхнулось на кучу мусора на улице.
— Изумительно, — пробормотал Добби. — Просто изумительно. Но это многое объясняет.
— Так расскажите мне, что именно это объясняет! — гаркнул я.
Мне уже осточертело его бормотание.
— Телекинез, — произнес Добби.
— Теле… что?
— Ну, возможно, всего лишь телепортация, — робко уточнил Добби. — Это способность перемещать предметы усилием мысли.
— И вы считаете, что эта самая телепортация подтверждает вашу теорию коллективного разума?
Добби взглянул на меня с некоторым удивлением.
— Именно это я и имел в виду.
— Чего я не пойму, — отозвался я, — так только того, зачем они это делают?
— И не поймете, — сказал Добби. — Никто от вас этого и не ждет. Потому что никто не может претендовать на понимание мотивов чужого разума. Создается впечатление, что они собирают металл, и не исключено, что именно этим они и занимаются. Но этот голый факт мало о чем говорит. Истинное понимание их мотивов…
С улицы донесся вой полицейской сирены.
— Прибыли, — сказал я и бросился к двери. Полицейская машина остановилась у кромки тротуара. Из нее вылезли двое.
— Вы Марсден? — спросил один из них. Я сказал, что да.
— Странно, — отозвался второй. — Сержант говорил, что тот мужик надрался.
— Послушайте, — сказал первый, разглядывая кучу обломков возле кухонной двери, — что здесь происходит?
Через дверь вылетели две ножки от стула.
— Кто это там расшвырялся? — осведомился второй.
— Жуки, — ответил я. — Там только жуки и Добби. Думаю, он все еще там.
— Пошли, повяжем этого Добби, пока он не разнес всю хибару, — сказал первый.
Я остался на улице. Не было смысла заходить в дом вместе с ними. Они лишь задали бы кучу глупых вопросов, многие из которых я хотел бы задать сам.
Начала собираться небольшая толпа. Билли привел нескольких своих приятелей, а соседские женщины забегали от дома к дому, кудахча, как перепуганные наседки. Остановилось несколько машин, и их пассажиры присоединились к зевакам.