Прелесть
Шрифт:
Я вошел в кабинет, и конечно же, полковник Рейнольдс был там и всем своим видом демонстрировал крайнее нетерпение, сидя на самом краешке стула и раздраженно барабаня по нему пальцами. Увидев меня, он прекратил свои музыкальные упражнения и встал.
— Мистер Пейдж, если не ошибаюсь?
— Извините, что заставил вас ждать. Чем могу быть полезен? Мы пожали друг другу руки, и он опять уселся на стул, на сей раз достаточно плотно, а я с тревожным предчувствием
— До меня дошли сведения о том, что в вашем городе имели место несколько необычные… происшествия, — начал полковник, — причем с ними связана находка определенных предметов. Я говорил с прокурором, и тот указал на вас как на человека, к которому следует обратиться по данному вопросу. Кажется, существуют некоторые неясности относительно того, кому конкретно принадлежат указанные предметы?
— Если вы говорите о том, что имею в виду я, то никаких неясностей не существует, — возразил я. — Все предметы, о которых идет речь, являются собственностью моего клиента.
— Насколько мне известно, ваш клиент бежал из полиции.
— Исчез, — поправил я. — Причем первоначально он был взят под арест совершенно незаконным путем. Он не совершил никакого преступления, просто шел по улице.
— Мистер Пейдж, меня совершенно не касаются подробности этого дела. Военно-воздушные силы, которые я представляю, интересуют лишь определенные предметы, имеющиеся у вашего клиента.
— Вы видели эти предметы? Рейнольдс покачал головой:
— Нет. Прокурор заявил, что в суде вы распнете его на кресте, если он разрешит мне осмотреть их. Однако, по его словам, вы человек разумный и при соответствующем подходе…
— Послушайте, полковник, — прервал его я, — в тех случаях, когда благосостоянию моего клиента что-нибудь угрожает, я никогда не являюсь разумным человеком.
— Вы не знаете, где сейчас находится ваш клиент?
— Понятия не имею.
— По-видимому, он рассказал вам, где достал эти вещицы?
— Мне кажется, он и сам толком не знает.
Я видел, что полковник не поверил ни единому моему слову, и не мог винить его в этом.
— Разве ваш клиент не сказал вам, что встретился с «летающей тарелкой»?
Я был настолько изумлен, что лишь покачал головой. Вот это новость! У меня даже мысли об этом не было.
— Мистер Пейдж. — Голос полковника стал необыкновенно серьезным. — Не стану от вас скрывать: эти предметы очень важны для нас. Причем не только для ВВС, а для всей нации. Если противная сторона завладеет ими раньше…
— Минуточку, — прервал я его. — Вы на
— Я вовсе не пытаюсь делать этого, — моментально насторожился полковник. — Я просто спрашиваю…
Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Кэла.
— Извините, что прерываю вас, но мне нужно ехать, — сказал он.
— Нет, нет, ты этого не сделаешь, — запротестовал я. — Элси ждет тебя к обеду.
— Мне необходимо быть в Вашингтоне, — не сдавался Кэл. — Твоя секретарша обещает отвезти меня на аэродром. Если пилоту удастся доставить меня домой за час с небольшим, я могу успеть на самолет в Вашингтон.
— Ты дозвонился до Национальной галереи?
— Картина у них. — Кэл был явно озабочен. — Правда, ее могли подменить, но это слишком невероятно, особенно при такой строгой охране. Я почти не рассчитываю, что ты позволишь…
— И правильно делаешь. Картина в любом случае должна быть здесь.
— Но ее место в Вашингтоне!
— Только не в том случае, если их две! — не выдержал я.
— Это невозможно!
Теперь мы оба перешли на крик.
— И все же, по-видимому, это так, — не сдавался я.
— Мне было бы намного спокойнее, Джон, если бы картина находилась в надежном месте.
— Полиция стережет ее.
— Сейф в банке представляется мне куда более надежным.
— Ладно. Постараюсь что-нибудь сделать, — пообещал я. — Что тебе сказали в Национальной галерее обо всем этом?
— Да почти ничего. Они поражены. Кто-нибудь от них, возможно, приедет сюда.
— Пускай. Пентагон уже здесь.
Мы пожали друг другу руки, и Кэл поспешно вышел, а я опять примостился на краю стола.
— Да, с вами нелегко иметь дело, — протянул полковник. — Чем вас пронять: может быть, патриотизмом?
— Боюсь, что я не слишком патриотичен. Предупреждаю, что и моему клиенту я дам указание не перебарщивать с патриотизмом.
— Деньги?
— Если их будет целая куча.
— Интересы общества?
— Сначала вам придется доказать, что это действительно в его интересах.
Мы в упор смотрели друг на друга. Полковник Рейнольдс не вызывал во мне ни малейшей симпатии, как, впрочем, и я в нем.
Зазвонил телефон. Это оказался Чет, который затараторил с бешеной скоростью, едва я взял трубку.
— Джордж объявился, — кричал он. — С ним еще один тип, и они приехали на какой-то штуковине вроде автомобиля, только без колес…