Прелести жизни Книга первая Мера жизни Том – 1
Шрифт:
Всюду не знакомые места и люди. После хорошего отдыха возле моря и оазиса, караван ни стал дожидаться прохлады вечера, поднялся и двинулся в путь по берегу вдоль Красного моря.
С моря постоянно обдувал прохладный воздух и передвигаться было легче. Привык к своему положению и прислушивался к разговору погонщиков верблюдов.
Постепенно стал запоминать арабские слова и немного понимать их речь. Тем более что в арабском лексиконе попадались знакомые слова, которые были знакомы с известных мне языков. Так дорога стала менее изнурительной и не заметной во времени. Кроме того, разглядывал прекрасный пейзаж, окружающий нас у Красного моря. Здесь начали появляться поля и небольшие заросли леса, которые сменялись отдельно стоящими пальмами и банановыми плантациями.
Всё чаще стали встречаться люди и стада домашних животных. Во время привалов проявлял собственную инициативу и помогал погонщикам верблюдов разбирать тюки товаров для отдыха животных.
Ахмед одобрил моё желание помогать и погонщикам приказал не мешать мне в работе. С этого времени стал такой же работник, как и все остальные в караване.
Разница между мной и Ахмедом была в том, что он был хозяин этого каравана, а сам был его работник. Всё остальное поровну. Работа и пища на всех одинаковая.
Ахмед объяснял всем, что надо делать и сам вместе с нами выполнял работу. Постепенно, стал привыкать к своему положению, мне стало легче.
На третий день своего пути, вдоль Красного моря, караван вошёл в населённый пункт Акаба, где был караван-сарай и приличное место отдыха. Это первая стоянка за все время нашего пути, где мы остановились на целые сутки.
Ахмед здесь поменял лошадей и верблюдов. Продал местным купцам часть своего товара. На следующее утро с раннего рассвета караван двинулся из Акабы.
Мы опять оказались во власти природы. С правой стороны нашего пути находилось бесконечное Красное море, а с левой стороны постоянно менялся пейзаж природы.
Песчаные холмы заменялись небольшими полянками и жиденькими оазисами, из двух-трёх пальм и нескольких кустарников. Постепенно, всё меньше и меньше, мы стали встречать людей, которые вовсе исчезли на пятый день нашего пути из Акабы.
Опять потерял счёт времени нашего пути. Менялись ночь и новый день. На смену пыльным бурям наступала тихая погода. От изнурительного перехода погибла ещё одна лошадь.
Слишком медлительных ишаков мы оставили в Акабе. Корабли пустыни – верблюды, жевали постоянно свои колючие кусты и размеренным шагом сокращали наш путь к Медине.
Верблюды не требовали ни пищи и ни воды. Сильно раскачиваясь при ходьбе, уверенно они ступали своими копытами в раскалённый песок.
Никто из каравана не желал окунуться в солёную воду Красного моря, так как после морской воды каждому требовалось ополоснуться в пресной воде, которой давно не было рядом с нами.
Поэтому арабы считали, что лучше быть грязным, чем быть солёным от моря. Привыкший к однообразию пути сразу не заметил, как караван неожиданно ускорил шаг.
Когда верблюды пустились в скачку, понял, что впереди есть пресная вода. Поднявшись на стременах лошади, посмотрел вперёд и увидел высокие стволы пальм.
Там была река. Первая река за все время нашего путешествия от Хеврона. У реки караван остановился на длительный привал. Скинув товар на раскалённый песок, люди и животные вошли в холодную воду горной реки.
Несмотря на то, что над нами пылало раскалённое солнце пустыни, вода в реке была настолько холодной, что у меня через некоторое время окоченели ноги, не выдержал холодной воды и вышел на раскалённый берег.
Обжигая подошву ног, поспешил обуть истёртые сандалии. В скором времени весь караван выбрался из студёной воды горной реки.
– Хиджаз! – сказал Ахмед, показывая широко раскинутыми руками на высокий горный хребет.
Понял, что так называют горный хребет. Туда, в Хиджаз, устремился караван вверх вдоль горной реки. По меркам российских рек, это была просто речушка, которую всюду можно было перейти вброд.
Но мы не решились этого делать и стали подниматься в горы по правому берегу реки. Берег реки от моря пологий, с каждой сотней метров стал изменяться.
Через несколько километров караван удалился от воды. Внизу была видна полоса воды и в ущелье чуть слышен рёв водяного потока. Караванная тропа вела нас все выше и выше по ущелью, вдоль русла горной реки.
Ландшафт окружавшей нас местности сильно напоминал Дагестан вблизи Буйнакска. Только оставалось нам увидеть крепости Шамиля. Крепостей никаких здесь в горах не было, но изредка попадались маленькие селения горных арабов, у которых Ахмед запасался продуктами и водой.
После маленького привала, в таких селениях, караван вскоре продолжал движение. Переход через горы казался для меня отдыхом после тяжёлого пути в мёртвых песках.
Словно наслаждался природой в горах Кавказа. Сходство это меня поразило, когда караван достиг горного перевала. Всё напоминало мне родные места, словно рядом нет песков. Остаётся спуститься в наш хутор.
5. Равный среди арабов.
В горах двигаться ночью было очень опасно. Поэтому караван днём продолжал движение, а ночью все спали. Когда мы достигли горного перевала, ночи не было, но Ахмед приказал остановиться на ночлег здесь на самом перевале. Возможно, что дальше не было лучших мест? По этой причине привал в горах.
Меня не охраняли так, как в Палестине. Куда мог деться в далёком от родных мест государстве Саудидов? Где за сотни километров нет ни одной души, кто бы мог меня принять к себе.
После сытного ужина расположился на ночлег между тюков с товарами, которые лежали в расщелине вдали от обрыва. За время пути моя одежда изрядно порвалась.
Здесь в горах было холодно в моём тряпье. Между тюков было тепло и уютно. Почти сразу крепко уснул. Удивительно было то, что за время похода ничего не снилось.