Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 3
Шрифт:
Браконьеров наказывали огромными штрафами, а также длительными сроками заключения. Вплоть до высшей меры наказания, то есть к расстрелу.
Однако, не смотря на строгий закон к браконьерам, возле Каспия всегда процветало браконьерство. Все говорили, что без рыбы и без дичи невозможно жить рядом с морем.
Поэтому тайком охотились и рыбачили все без исключения. В каждой семье можно было увидеть за праздничным столом чёрную икру, балык из осетрины или мясо из разной дичи.
В каждой семье были пуховые перины, подушки и одеяла из пуха местной дикой птицы. На колхозном рынке из-под прилавка можно было купить всё, что водится в море, на суше и в воздухе здешних мест.
Обычная дичь и обычная сушёная рыба были в каждой семье. Когда начинался нерест осетровых рыб, браконьеры ночью выходили в море ловить осётров и севрюг с икрой.
Глушить осетровую рыбу взрывчаткой нельзя. Говорили, что от взрыва мясо осётра травится. Становится не пригодной к употреблению в пищу. Кроме того, от взрыва брюхо осётра лопается.
Икра выбрасывается наружу. Поймать икру в морской воде практически невозможно.
Во время нереста, осётра ловили ради чёрной икры. Вспарывали живот осётра. Забирали из внутренностей осётра или севрюги чёрную икру.
Сами туши осётра и севрюги выбрасывали в море. Так как громадного осётра и севрюгу невозможно не заметно пронести домой.
В то время как чёрную икру можно принести домой в чём угодно или при опасности спрятать в море и в песке. Часто оравой ночам мы выслеживали браконьеров.
Вылавливали в море брошенную осетрину и севрюгу. Бывало, что воровали у браконьеров спрятанную чёрную икру в море или в прибрежном песке.
Носить добычу домой мы не могли. Так как за такую добычу могла пострадать семья вовремя контрольной проверке по городу. Нам тоже могло достаться от родителей за такую добычу.
Поэтому мы из добытой осетрины или чёрной икры готовили себе на природе разные деликатесные блюда, а то вообще ели чёрную икру и мясо осётра, как обычную икру или обычное мясо.
Отец строго настрого приказал мне держать язык за зубами, чтобы ни одна душа не узнала о том, что мы с отцом едем караулить нерест осетровых в устье реки Сулак или даже отлавливать там браконьеров.
Отец опасался, что нас могут караулить браконьеры на выезде из Избербаша или за Махачкалой на спуске к реке Сулак. Но так как в небольшом населённом пункте, как Новый городок ничто нельзя было спрятать от людских ушей и людских глаз.
Так мы с отцом специально пустили слух. О нашей поездке в гости к родственникам в Чечню. Отдохнуть там, на одну неделю.
– Ты долго в гостях не засиживайся. – наставляли меня друзья перед отъездом. – У нас много дел на пресных заливах и в горах. За лето надо успеть, всё сделать и отдохнуть хорошо на каникулах.
– Да мне вообще нечего делать в Чечне. – набивая себе цену, лукаво сказал друзьям. – У нас в Старом хуторе двоюродные братья и сестры младше меня. Мне с мелюзгой возиться совсем неинтересно. Все мои друзья здесь в Новом городке. Не поехал бы. Но отец и мама настаивают, чтобы съездил к родственникам. После рождения близнецов мы редко стали ездить к родичам.
Друзья больше ничего ни стали говорить мне на дорогу. Оставили меня в покое. Последние два дня перед отъездом мы с отцом готовили охотничьи и рыболовные снасти втайне от всех.
Как бы по хозяйству заперлись у себя в сарае за городом. Набивали там порохом, дробью, пулями и картечью патроны ружьям.
Тогда готовые патроны к ружью купить было дорого и полный дефицит на охотничье снаряжение. Поэтому отец изготавливал дробь, картечь и пули. Помогал отцу насыпать в патроны порох. Затем отец набивал патроны разными зарядами со специальными пыжами. Стараясь не вызывать ни у кого подозрения своим ранним выездом из Нового городка.
Мы уехали на инвалидном драндулете тогда, когда все выезжали в рабочий день утром на работу. Соседи знали, что у нас есть родственники, в Махачкале и в Каспийске.
Поэтому отец сказал, что мы, вначале заедем к ближним родственникам на один день, а завтра поедем к родичам в Гудермес. Мы и в правду вначале заехали в гости к родственникам в Каспийск.
Во второй половине дня прибыли к родственникам в Махачкалу. Там заночевали у родственников. Видимо отец не хотел испортить себе удовольствие с дежурство на реке Сулак. Поэтому в гостях у родственников выпил всего лишь по рюмке водки. К утру следующего дня отец был трезвым и готовым к поездке.
– Мы вначале заедем в рыболовецкий совхоз рядом с аулом Сулак. – сказал отец, когда мы выехали рано утром за пределы Махачкалы. – Надо узнать, как там с обстановкой насчёт нереста осетровых рыб. Затем оттуда выдвинемся в засаду к устью Сулака. Посмотрим издали на нерест.
До аула Сулак дорога прекрасная. Асфальтированная трасса кавказского назначения. Наш драндулет распугивая треском своего двигателя окружающую среду.
Как инвалид дёргается во все стороны и спешит по склону асфальтированной трассы в сторону устья реки Сулак. Отец едва успевает выворачивать драндулет из-под колёс проезжающих по трассе больших автомобилей.
Не доезжая до реки, мы сворачиваем в правую сторону и выезжаем на просёлочную дорогу.
Здесь много ям, бугров и разных расщелин в помятой извилистой ленте просёлочной дороги.
Отец, словно ювелир, ведёт свой трёхколёсный драндулет между рвов и ухабин. Стараясь не попасть в глубокую яму вдоль дороги или не натолкнуться ведущим колесом драндулета на камень.
– Всё! Приехали! – в сердцах, сказал отец, когда мы уткнулись передним колосом драндулета в расщелину между камней, примерно, в ста метрах от поворота к воротам совхоза. – Дальше пойдём пешком. Здесь близко. Скажу пацанам из совхоза, чтобы они убрали наш драндулет в сторону от проезжей части дороги. Никто наш транспорт тут не возьмёт. Отсюда поедем обратно.
Отец ещё долго бурчал что-то себе под нос, вытаскивая из драндулета свои охотничьи и рыболовные снасти. Мне некогда было слушать отца. Прекрасно знал свои обязанности.
За мной были закреплены мои рыболовные снасти, вещь мешок и одно охотничье ружье. Это была огромная тяжесть мне десятилетнему пацану.
Но никогда не хныкал перед своим отцом, героем и инвалидом войны с фашистами. Мне хотелось быть таким же сильным и терпеливым, как мой отец.
– Ты можешь не спешить. – посочувствовал мне, отец. – Дальше речки дороги нет. Пойду вперёд. Определюсь с обстановкой на месте. Надо найти у реки председателя рыболовецкого совхоза.