Прелести жизни. Книга вторая. Цена жизни. Том 4
Шрифт:
– Вы правы, Томас Мартин. – сам подтвердил выводы. – Александр Пушкин и чертами лица больше похож на негра, а не на русского. Однако Александр Пушкин родился в России и воспитан на русской культуре. Отсюда, его величают великим русским поэтом. Ведь у него поэзия о России, так об Африке он нигде не вспоминает.
Несколько минут мы разговаривали с Томасом Мартином на темы истории и культуры. Был приятно удивлён тому, что этот иностранец так прекрасно знает культуру нашей страны.
В области археологии, даже за несколько минут, узнал от Томаса Мартина больше, чем нас учили в университете. Томас Мартин, в короткой форме, рассказал мне, что цель нашей археологической экспедиции, поиски древних мест бывшей Кушанской империи, которая находилась на среднеазиатском и индийском пространстве.
Мы должны проникнуть в само сердце бывшей Кушанской империи и средством археологических раскопок познать историю древнейшей культуры. Ведь это так мало знают люди об истории этой таинственной империи в этих местах.
Моего собеседника позвали из соседней палатки. Остался один на территории нашего лагеря. Огляделся по сторонам и только сейчас заметил, что рядом с нами находится погранзастава, куда вчера ночью отправились армейские машины нашего сопровождения.
На территории погранзаставы стояли четыре вертолёта. Марки двух военных вертолётов МИ-8 мне не были известны, но зато другие два вертолёта были хорошо известны.
Это вертолёты МИ-8 гражданской авиации разных модификаций. На таких вертолётах летал пару раз во время службы в армии.
Один раз летал на вертолёте в горах, когда был в командировке на Кавказе от военного завода из Перми. На каком вертолёте теперь буду лететь?
Возможно, что на этих вертолётах нас будут перебрасывать за Ваханский хребет? Оттуда нас заберут вертолёты ЮНЕСКО. Дальше нас переправят другими видами земного транспорта или мы сами будем идти пешком.
Достал из планшета географическую карту Афганистана и сам определил место нашего пути.
– Ты давно выбрался из нашей душной палатки? – спросил меня, Гиясов Морис, выбираясь из палатки.
– Там устал наблюдать блаженство молодых пар. – пошутил над ними. – Вот и покинул раньше всех нашу палатку.
Гиясов Морис ничего не ответил на мой прикол. Накинул себе на шею махровое полотенце пошёл к умывальнику. Тоже последовал его примеру, так как в это время в погранзаставе протрубили подъем и подаваясь зову армейской трубы, из наших палаток стали выбираться парни. Мы примкнули к армейской мойке.
Через час нас пригласили в армейскую столовую, которая находилась в длинном домике барачного типа. Столовая была рассчитана, примерно, на пятьдесят мест.
Так что наша группа в тридцать человек свободно разместилась за двумя длинными столами армейской столовой, в которой побывали солдаты, так как в посудомойке лежала куча грязной посуды.
К нашему приходу столы были накрыты белыми скатертями и сервированы не по-армейски.
Возможно, что это солдаты постарались к приёму нашей экспедиции с иностранными гостями или наоборот?
Иностранцы постарались к нашему приёму, так как на столах были признаки зарубежной рекламы. Различные угощения в ярких обёртках.
Однако цветы местного происхождения. Это уже, точно, что пограничники постарались с полевыми цветами к приёму девчат нашей экспедиции. Наш завтрак в армейской столовой был похож на сытный обед.
Из этого можно сделать вывод. Сегодня весь день, будем жить на сухом пайке. Заночуем где-то в горах.
На этот случай нас решили плотно накормить. Завтрак был похож на международную кухню.
Суп харче по-грузински. Таджикские манты с луком и мясом. Жаркое с говядиной по-русски и чёрное кофе по-турецки, сваренное на раскалённом песке с камушками.
Бисквит и разные сладости были заграничные, в ярких разноцветных упаковках. Хлеб горячий – солдатской выпечки. Даже посуда была не армейская из алюминия, а фаянсовая разноцветной окраски.
После сытного завтрака мы сдали свои документы на проверку офицерам погранвойск. Сами пошли собирать свои личные вещи, свёртывать палатки нашего временного прибытия на границе Советского Союза.
В это время солдаты меняли свои посты караула на границе. Нас никто не сопровождал к нашему палаточному лагерю, который находился всего сто метров от погранзаставы.
Нам надо собрать свои вещи. Ждать дальнейшего указания на посадку в вертолёты, механики которых проводили технический осмотр двигателей и заправку горючего. Так в это время солдаты пограничной заставы разошлись по своим постам.
В восемь часов утра вся наша археологическая группа была готова к вылету. Мы сидели на своих вещах на самой середине полянки. Впервые за время нашего знакомства обратил внимание, что никто из моих коллег по археологической экспедиции не курит.
Может быть, это было простое совпадение или нас специально подобрали в отряд не курящих? Лично мне, это даже хорошо, так как у меня сильная аллергия на различные синтетические запахи, на шерсть животных и на табачный дым, от присутствия которых у меня раздувается лицо и поднимается высокое давление.
Позже, от аллергии, начинают опухать руки и ладони покрываются волдырями, которые начинают лопаться, с ладоней лохмотьями сползает кожа, как у змеи.
Много кратно обращался с этой проблемой к врачам, но они мне говорили, что это у меня защитная форма от не нужных организму веществ. Мне нужно только не контактировать с подобными веществами и можно жить много лет без проблем. Эта аллергия никак не влияет на общее состояние организма человека.
– Быстро прошли на посадку в вертолёты! – распорядился Муртазов Максум, который шёл к нам. – Каждая группа, как ехали в машинах, также садится по вертолётам. Прицепа армейской кухни у вертолёта не будет.
Все засмеялись на шутку Муртазова Максума, сказанную в адрес Никифорова Сергея. Сергей с кислой миной у лица развёл руками и поплёлся следом за Ахтамом Бабаевым в ближайший вертолёт. Мы тоже всей группой последовали за ними.
К нам присоединились трое иностранцев, это Роберт Байер, Джордж Гибсон и Томас Мартин. Теперь нас получалось ровно по пятнадцать человек в каждую группу. Две группы на два вертолёта и по три человек экипажа на каждый вертолёт.