Преображение (Медовый месяц)
Шрифт:
Секунду Уэсли был озадачен, возможно, вспомнив тщательно отсчитанные поцелуи Кимберли, и с радостью улыбнулся, чувствуя, как жена отзывается на ласку. Его руки начали скользить по телу Лии, он ощутил еще большее возбуждение, касаясь ее теплой кожи, едва прикрытой шелковистой тканью.
Осыпая шею жены поцелуями, он начал расстегивать пуговицы на ее нижнем белье. От его прикосновений Лиа стала терять голову. Ее познания в области плотской любви заключались в одном торопливом соитии более полутора лет назад. Теперь ласки были
Когда он оторвался от ее губ, Лиа запротестовала, а когда его губы коснулись ее шеи, застонала от удовольствия. Но вот губы Уэсли обхватили ее сосок, она замерла, по ее телу одна за другой прокатывались волны трепета.
— Уэсли? — удивленно спросила она и приподняла голову. Он не ответил, продолжая ласкать ее груди. Лиа с трудом сглотнула, ее голова откинулась, а тело бессознательно выгнулось, отзываясь на ласку. Сильные руки Уэсли плотно обхватили ее талию, горячими губами он скользнул вниз по ее телу.
Она хватала его за рубашку, ей в рот попала бахрома его куртки.
— Кожа, — прошептала она. — Дай мне потрогать тебя.
Уэсли тут же сбросил с себя одежду и встал над ней на колени; теперь его тело прикрывала только повязка на груди.
В ее подсознании гнездилось беспокойство из-за его раны, но, по правде говоря, ее уже не волновало, что рана может открыться. Во всяком случае, сейчас ей было не до того. Ее глаза опустились на его напрягшееся естество, и без тени смущения она схватила его обеими руками.
Уэсли застонал, как перед смертью, и упал на нее, целуя все части тела Лии, которые мог достать, потом лег на нее. До этого он опасался, что Лиа испугается, но ее отклик вызвал у него такую страсть, что он больше ничего не мог с собой поделать.
Она прогнулась, встречая его первые толчки, обхватила ногами бедра Уэсли и приподнялась. Уэс обхватил ее и перекатился на спину, так что теперь она оказалась сверху. Придерживая руками ее за талию, он направлял ее вверх и вниз, время от времени бросая на нее взгляды, и наслаждался выражением чистого, неприкрытого удовольствия на ее лице.
Когда Уэс больше не мог сдерживаться, он бросил ее на спину и двумя ослепляющими толчками довел их обоих до высот наслаждения, которого им еще не приходилось испытывать.
Они лежали, сжимая друг друга в объятиях, потом Уэс приподнялся на локте и взглянул на нее. Глаза Лии сияли, рот смягчился, завитки взмокших от пота волос обрамляли ее лицо. В глазах Уэса застыло удивление; подумать только, эта страстная маленькая красавица — его жена, она навсегда принадлежит ему! Стоит ему только захотеть, и она отдается ему.
Лиа открыла глаза и, увидев лицо Уэсли, пришла в себя.
— Мне нужно идти, — внезапно сказала она.
Он нахмурился. Уэсли не хотелось, чтобы она уходила, но он знал, что она должна идти. Единственный способ защитить
— Тогда иди, — ответил он резче, чем ему хотелось. Его гордость с трудом мирилась с тем, что подсказывал здравый смысл.
Лиа расслышала в его голосе только холод и стала быстро одеваться. Не сказав ни слова, она выскользнула из хижины в ночную тьму. Но на середине склона она опустилась на землю и расплакалась.
Ей никогда-никогда не стать леди! Никакие кремы и мази, никакая красивая одежда, никакие средства для мытья волос не сделают ее леди. Она дала обет воздержания, а теперь при первой же возможности радостно улеглась в постель с мужчиной, который когда-то обошелся с ней так дурно.
Чем дольше она размышляла, тем сильнее рыдала. Как бы на ее месте поступили Риган или Николь? Нечего и сомневаться, Ревис понял бы, что они леди, и даже не попытался бы навязываться им. Ревис пожелал ее только потому, что она Симмонс. А теперь она показала Уэсу, что она не леди, и он, вероятно, с радостью отдаст ее кому-нибудь вроде Ревиса, тому, кто и сам принадлежит к ее кругу.
Наконец она собралась с силами и продолжила спуск с горы. Пусть Уэсли Стэнфорд считает, что она принадлежит к тому же кругу, что и Ревис. Сама Лиа знает, что это не так.
Когда она вошла в хижину, там было тихо, только в углу храпел Эйб. Кроватей в комнате не было, поэтому Лиа легла на пол рядом с Вериги, которая во сне часто вскрикивала.
Наутро Лию разбудил громкий топот сапог Ревиса по комнате.
— Все вставайте! — прорычал он. — Ты, — бросил он Лие. — Где ребята?
— За вашей спиной, — спокойно ответила она. Ревис зло взглянул на нее, потом повернулся к братьям.
— В двух милях отсюда на дороге застрял в грязи фургон. Вы оба идите и вытащите его, а ты, Эйб, никчемный бездельник, поможешь им.
— Идемте, громилы, надо приниматься за работу. Мы этот фургон вмиг вытащим.
Лиа на секунду перестала дышать, опасаясь, что Ревис останется с ней, но он вышел вместе с остальными. Вздохнув с облегчением, она принялась готовить завтрак. Нечего сомневаться, что, поработав, они будут еще голоднее.
Когда она потянулась за куском грудинки, ее талию сзади обхватили руки.
— Вот теперь они ушли, — прошептал ей в ухо Ревис. Она вырвалась.
— Не касайтесь меня. — Она вырвалась. — Иначе ..
— Иначе что? — почти промурлыкал он, приближаясь к ней. — Тебе не удрать от меня.
— Ну зачем я вам понадобилась? — спросила она, продолжая отступать. — Вы красивый мужчина и могли бы выбирать из многих женщин. Ведь наверняка есть более красивые женщины, которые с радостью приняли бы вас.
Она уперлась в стенку. Ревис схватил ее за руку.
— Леди вроде вас всегда думают, что слишком хороши для таких, как я. По-вашему, вы лучше парня с большой дороги.