Препарат под микроскопом
Шрифт:
— Это уж как вы сочтете нужным. — Голос Биндона несколько смягчился. Он понимал, что неправ, и был не прочь уступить — в той мере, в какой это не противоречило прежним его словам. — Как частное лицо, — добавил он, — я считаю, что ваше признание
Хилл был так потрясен, что ничего не ответил. Внезапно и совершенно отчетливо он увидел перед собой грубое лицо своего старика отца, сапожника из Лендпорта.
— Боже правый! Какого дурака я свалял! — вырвалось у него.
— Надеюсь, — сказал Биндон, — что эта ошибка послужит вам уроком.
Любопытно, что они при этом думали и сожалели о различных ошибках.
Наступило молчание.
— Я хотел бы денек подумать, сэр, а потом я сообщу вам… Я говорю об уходе из колледжа, — сказал Хилл, направляясь к дверям.
На следующий день место Хилла пустовало. Девушка в очках, как всегда, первая принесла новость. Она подошла к Уэддерберну и мисс Хейсмея, которые обсуждали представление «Мейстерзингеров».
— Слыхали? — спросила она.
— О чем?
— О жульничестве на экзаменах?
— Жульничество? — воскликнул Уэддерберн, вдруг заливаясь краской. — Как?
— Этот препарат…
— Сдвинут? Не может быть!
— Но это так. Срез, который запрещено
— Чепуха! — сказал Уэддерберн. — Вот еще. С чего они взяли? А кого они обвиняют?
— Мистера Хилла.
— Хилла?
— Мистера Хилла.
— Как, неужто Хилла-праведника? — сказал Уэддерберн, воспрянув духом.
— Я этому не верю, — сказала мисс Хейсмен. — Откуда вы знаете?
— И я не верила, — сказала девушка в очках. — Но тем не менее это так. Мистер Хилл сам признался профессору Биндону.
— Вот так штука! — сказал Уэддерберн. — Неужели Хилл? Впрочем, я всегда не слишком доверял этим благодетелям рода человеческого…
— Вы совершенно уверены? — прерывающимся голосом спросила мисс Хейсмен.
— Совершенно. Ужас ведь, правда? А с другой стороны, чего вы хотите? Сын сапожника.
Но тут мисс Хейсмен удивила девушку в очках.
— Все равно не поверю, — сказала она, и густой румянец заиграл на ее матово-смуглом лице. — Не поверю до тех пор, пока он сам мне не скажет. Прямо в лицо. Да и тогда навряд ли поверю. — И, резко повернувшись спиной к девушке в очках, она пошла на свое место.
— И все-таки это правда, — сказала девушка в очках, с улыбкой поглядывая на Уэддерберна.
Но Уэддерберн не отвечал. Видимо, она принадлежала к числу тех людей, которым суждено не получать ответа на свои замечания.