Препод
Шрифт:
Несколько голосов тоже подтвердили, что на их памяти это впервые.
– Но, может, он, всё таки, поменялся?
– вновь робко подала голос Виолар.
– Ха-ха, - имитировал ненатурально смех Авсан, - насмешила. Или это плюсик от него на тебя так подействовал? Смотри, не обманись, всё это лишь игра с его стороны.
– А если написать родителям?
– предложила вдруг Полдарк, - не может же быть, что никто не найдёт укорот на Чёрного плаща?
Все переглянулись, затем одна из студенток, вышла вперёд и негромко произнесла:
– Я могу написать.
– А кто у тебя они, богатые купцы, или, быть может дворяне?
–
– Папа, - король, - с некоторым смущением произнесла та, после чего все ошарашенно переглянулись.
– Так ты принцесса?
– вылупив на неё глаза, произнёс Авсан.
Та, чуть покраснев, кивнула.
– Королевство у нас только одно, - задумчиво произнёс Бари.
– Да, я принцесса Тингланда, - кивнула девушка, - правда, младшая из семи дочерей короля, но всё равно.
– А чего молчала?
– влез любопытный Маршуш.
– Не хотела особого отношения.
– Ну и отлично, - потёрла ладони Полдарк, - королевство союзник империи, так что, думаю, просьбу принцессы без внимания не оставят.
В этот раз группа “А1” покидала территорию академии в приподнятом настроении. Пусть маленькая, но надежда на спасение от злобного препода начала вырисовываться.
Глава 5
Снова задержавшись допоздна в академии, сначала в библиотеке, а затем опять пытаясь обуздать доставшуюся по наследству магию, я спешил по опустевшим улицам обратно в Новый город, и нет, нет, но подмечал насколько изменила быт магия.
В какой-то мере, она тут сыграла ту роль, которая в нашей истории принадлежала электричеству. Но если у нас постепенное изучение и открытие новых видов электричества послужило толчком для развития науки и техники и дальнейшим открытиям, то здесь магия вывела быт в обществе на определённый уровень и на этом всё и остановилось, - на причудливом смешении средневековья и викторианской эпохи.
Улицы освещались магическими фонарями, по дорогам ездил общественный транспорт, пусть и представленный многоместными телегами на конной тяге, существовала централизованная система подземной канализации, с подключением к каждому дому в городе, кроме совсем уж стихийно застроенных окраин, имелся даже некий магический аналог кинотеатра, помимо классических театров с обычными актёрами. Искусство было развито весьма хорошо, совсем не характерно для средневековья, и вместе с тем, здесь было ярко выраженное феодальное общество, со всеми его прелестями, в виде крепостных крестьян, практикующегося рабства, рыцарями, и их рыцарскими турнирами и прочим варварством. Оружие тут тоже особо не развивалось, в основном был традиционный для средневековья холодняк, луки и арбалеты.
Но с оружием я понимал почему, - магия. Любое оружие можно было магией усилить, дело было лишь в цене. Хочешь стрелы, пробивающие броню? Плати. Хочешь броню, непробиваемую стрелами? Тоже плати. Здесь извечное соперничество брони и оружия шло исключительно в плоскости, кто больше заплатит магам. Стрелы за тысячу золотых пробьют броню стоимостью в восемьсот, но уже броня за тысячу двести, позволит на такие стрелы плевать свысока. Понятное дело, что в выигрыше, от этой ситуации, всегда оставались маги.
Собственно и Анкарн, хоть и находился на территории Империи, но статус имел вольного города тоже благодаря им.
Мимо прогрохотала, скрипя рессорами, по брусчатке очередная маршрутка, как я их привычно для себя называл, водила которой свистом и криками погонял бедных лошадей. В специальное гнездо на борту телеги был воткнут флажок белого цвета, сигнализирующий, что маршрутка возвращается домой, а не идет по маршруту.
Впрочем, в моей ситуации мне было жалко даже медяка, на проезд. К тому же, пешие прогулки были полезны для здоровья. Как успокаивал себя я.
На воротах стражник лениво посмотрел на мой жетон сотрудника Академии, и нехотя отпер калитку в запираемых на ночь воротах Старого города. Впрочем, отсюда туда выйти можно было почти в любое время суток беспрепятственно. Вот обратно пускали уже не всегда и не всех.
До квартиры в доме миссис Шонс оставалось ещё далеко, как вдруг:
– Помогите, помогите!
– раздался задыхающйся женский голос из тёмной узкой подворотни, заставив меня затормозить.
Чуть не споткнувшись, я на секунду замер, а затем бросился туда. Слишком уж жалобным был крик о помощи. Может, подумай я чуть-чуть, так, очертя голову, туда бы не ринулся, но сработали прочно вбитые ещё в юности рефлексы, буквально толкнув меня в темноту.
Естественно, никакой ждущей помощи девушки там не оказалось. А из темноты вынырнуло два тела, что с гнусным выражением лица, отрезали мне дорогу назад.
В свете луны блеснуло лезвие кинжала.
– Кошелёк или жизнь!
Из уст бандитов прозвучала до ужаса банальная фраза, всегда казавшаяся мне больше художественной выдумкой. Не думал, что её действительно говорят, грабя кого-то. Но вот пожалуйста, реальный факт на лицо.
– А где девушка?
– на всякий случай уточнил я, отступив на шаг.
На что один из бандитов, достав из кармана и прислонив к горлу амулет, изменившимся на женский голосом произнёс:
– Я девушка.
После чего они оба хрипло захохотали.
Я отступил ещё на шаг, и полоска неяркого лунного света, мазнув по груди, осветила висевшую на ней бляху.
– Это маг!
– разом, перестав улыбаться, нервно крикнул второй бандит, распознав жетон академии.
– Гасим его!
– рявкнул второй, дёргая из кармана ещё один амулет.
А затем, прямо мне в лицо, рванула яркая магическая вспышка. Рефлекторно вскинув руки, я зажмурился, но тут, вдруг, вновь почувствовал окружившие меня хаотичные магические завихрения, точно такие же, как те, что возникали при малейшей моей попытки колдовать.
Вся одежда на мне мгновенно превратилась в труху и одновременно с этим я услышал два полных боли вскрика.
Открыв глаза, я уставился на бандитов, что баюкали обожжёные руки. Раскалившиеся до красна амулеты, валялись в луже, грязная вода в которой шипела и пузырилась.
Они, в свою очередь, расширяющимися глазами посмотрели на абсолютно голого меня и, с криками ужаса, понеслись из подворотни прочь.
Голую кожу неприятно захолодило, кроме как-то пережившего магический выброс жетона, на мне действительно не осталось ничего, и я заметался тоже, ища чем прикрыть срам, но, как назло, ничего маломальский подходящего не было, поэтому, прикрывшись спереди ладошкой, и сверкая в ночи афедроном, я рысью рванул из проулка в сторону дома, понадеявшись на малолюдность, искренне надеясь, что слишком много свидетелей моего позора не будет.