Преследуя любовь
Шрифт:
— Настоящий джентльмен не раскрывает свой возраст. В любом случае, вчера вечером показывали фильм «Красотка в розовом», и позволь мне сказать тебе, я не знаю, в какой момент они решили, что это платье достойно выпускного. У меня есть полотенца для посуды, которые выглядят лучше, чем это".
— О том, что ты девственница из «Красотки в розовом», нужно было говорить уже давно. Это как фильм из всех фильмов. Не смотреть его — все равно что не знать, что Мадонна поет “Material Girl”, и я также хотела бы отметить,
— Отлично, так что застрелите меня. Поменьше о чайных полотенцах и вернемся к твоему бах-бах на столе.
— Извини, Рик, тема закрыта. Нам нужно поработать над сводкой.
— Ты такой любитель вечеринок, Чарли.
— Да, проповедуй это всему миру со своими стодолларовыми королевскими полотенцами для посуды.
Мы совещались в течение часа, прежде чем Эрик покинул мой кабинет. Первые несколько встреч не представляли собой ничего необычного, пока я не услышал стук в дверь: — Войдите.
— Чарли, к тебе пришли, — Эрик нервно взглянул на меня.
О, черт, пожалуйста, не говорите мне, что это Лекс. Я никак не могу устоять перед ним, и мне некомфортно трахаться с ним средь бела дня в присутствии всего офиса.
— Кто это?
— Миссис Бенсон.
— Я не знаю, кто это, но хорошо, впустите ее.
Он выходит из комнаты, возвращаясь с ней через несколько минут.
— Привет, Чарли.
— Саманта?
В моей голове звучит имперский марш из «Звездных войн», а она — Дарт Вейдер. Осознание того, что она находится в моем офисе, сюрреалистично. Неделю назад я не видела Лекса девять лет. Мало того, что я трахалась с ним, теперь я стою здесь в своем офисе с его бывшей женой, женщиной, чью жизнь я сломала своей незрелой неосмотрительностью.
— Мне жаль, что я не договорилась о встрече. Мы можем поговорить? — спрашивает она.
Я жестом приглашаю ее сесть: — Я могу вам чем-то помочь?
— Я хочу извиниться. Чарли, мне очень жаль. Вся эта история с Алексом…
Я ошеломлен ее потребностью извиниться. Она никогда не делала ничего плохого. Она вышла замуж за мужчину своей мечты, вряд ли это была ошибка.
Она судорожно сжимает руки, пока говорит: — Я знала задолго до беременности, что он любит тебя. Я видела, как он смотрел на тебя. Я совершала ошибки, очень много ошибок, но единственное, о чем я не жалею, — это моя девочка.
По ее щеке скатилась слеза, застав меня врасплох. Я протягиваю ей коробку салфеток, не зная, что сказать.
— Мне тоже жаль, Саманта. Он был твоим. Я была молода и глупа и не должна была позволять этому зайти так далеко.
Как слова, запертые в хранилище, освобождение приносит больше удовлетворения, чем я когда-либо ожидала. Я не была жертвой в тех играх, в которые мы играли, я принимала равное участие в создании запутанной
— Я знаю, что жизнь для тебя сложилась бы иначе, если бы я позволила вам быть вместе, — запинается она, фыркая.
— Вы дали друг другу клятвы. Я не имела права…
Она протягивает руки, прерывая меня: — Я надеюсь, ты сможешь простить меня.
Приняв ее объятия, мы оба крепко прижались друг к другу.
— Чарли, его сердце никогда не принадлежало мне, оно всегда принадлежало тебе, и до сих пор принадлежит. Не позволяй своему упрямству встать на пути настоящей любви.
Она отстраняется с улыбкой на лице и стеклянными глазами и выходит из моего кабинета, милостиво помахав мне рукой.
Я остаюсь ошарашенным.
Годами я представлял себе, что будет, если мы столкнемся друг с другом. Какими мерзкими именами она бы меня обозвала, как бы она дергала меня за волосы и валила на землю, как взбесившегося борца. Охваченная собственными эмоциями, я ни разу не остановилась и не подумала о ее чувствах или о том, как я разрушила ее брак. А теперь мы обе простили друг друга за совершенные ошибки, и чувство раскаяния уходит с моих плеч, как облако, исчезающее за горизонтом.
Действуя импульсивно, я хватаю свой телефон и набираю номер Адрианы.
— Привет, девочка. Как дела?
— Мне нужна от тебя услуга. Очень большая услуга.
Я не могу поверить в то, о чем прошу Адриану, но я хочу, чтобы он знал, что не все карты в его руках. Лекс Эдвардс превратился в эгоистичного, самовлюбленного ублюдка. Он жаждет власти, это я знаю точно.
Но под его сильной внешностью скрывается слабость.
И я точно знаю, в чем она заключается.
Мы оба — пешки в злой игре, в которую мы играем, но я знаю, что мы не в состоянии остановиться.
Так что теперь, мистер Эдвардс, держитесь.
Я собираюсь достать вас там, где больнее всего.
Двадцать девятая глава
Лекс
Это был адский день.
Я знаю, к каким последствиям может привести отказ от участия в собрании акционеров в «Хилтоне», но присутствие здесь с Шарлоттой определенно того стоило.
Сейчас три часа дня следующего дня, и я только что закончил свой последний телефонный разговор, четвертый по счету, если быть точным.
Кейт сидит рядом со мной, выпустив дыхание, когда звонок закончился: — Мистер Эдвардс, я знаю, что это не мое дело, но могу я спросить, что так срочно вызвало вас в Манхэттен?
Я встаю и подхожу к окну. Положив руку на стекло, я опираюсь на него для поддержки: — Мне нужно было кое-кого увидеть, кое-кого, кто когда-то много значил для меня.
Кейт смотрит на меня, недоумевая.
Да, это правда, у Лекса Эдвардса действительно есть сердце.
Он не родился бессердечным мудаком.