Преследуя нас
Шрифт:
Черт.
Шарлотта сидит неподвижно, скрестив ноги на одном конце кровати, и смотрит на меня. Я думаю о том, чтобы сделать комплимент ее выбору блузки, которая будет хорошо смотреться на полу, но решаю не делать этого.
— Ты ведешь себя как адвокат в суде. Это меня пугает и возбуждает.
— Это мой механизм преодоления трудностей, потому что я почему-то не думаю, что мне понравится то, что я услышу, и не пытаюсь включить обаяние.
Я делаю глубокий вдох и, не сводя с нее глаз, рассказываю ей все, что произошло ночью с Монтаной. Когда я, наконец, заканчиваю, я молча жду
— Я расскажу тебе, что произошло с Джулианом. Он напомнил мне о том, как нам было хорошо вместе. Он попросил меня оставить тебя, и я подумала об этом. Я вспомнила, как когда-то давно мое тело жаждало его и отдалось ему, и вот он стоял рядом со мной, предлагая любить меня так, как я заслуживаю, чтобы меня любили, и я подумала об этом, Лекс. Я думала о том, чтобы отдаться ему той ночью.
Удары острые, каждый из них прорезает шрамы, которые наконец-то заживают, разрывая их. Мое тело напрягается, адреналин подскакивает, в горле пересыхает, и я не могу сказать то, что мне нужно.
Как, черт возьми, она может хотеть другого мужчину!
Я не знаю, что хуже, моя физическая неосторожность или ее эмоциональная. Они одинаковы. Нам обоим было больно из-за того, что мы сделали друг с другом. От того, что она не прикоснулась к нему, не стало лучше, а от того, что у нее был момент, когда она захотела его на всю оставшуюся жизнь, было чертовски больно.
— Все готово, Лекс. Теперь скажи мне, насколько крепок наш брак? — ее глаза прикованы к моим. Я вижу, что она молится, чтобы мы смогли пройти через это и восстановить веру в человечество. Мы зашли так далеко, победили все трудности, и наша любовь должна выдержать любое испытание временем.
— Ты сука раз хочешь его.
— Ты дрянь раз прикоснулся к ней.
— Я ненавижу это слово, — скрежещу я.
— Оно используется редко, в таких случаях, как этот, — возражает она.
Эмоционально истощенный, я хочу, чтобы на этом закончилась книга. Мы потеряли так много времени, раздираемые горем в течение последних нескольких месяцев, и я больше всего на свете хочу забыть, что между нами почти все кончено.
— Так что же теперь будет, Шарлотта?
Я хочу ее, и она нужна мне в этот момент. Мои глаза проникают в ее глаза, пытаясь произнести так называемое заклинание, которое, как она утверждает, я произношу каждый раз, когда смотрю на нее. Давай, глаза, ты можешь это сделать, заставь ее увидеть свет.
— Сейчас мы трахаемся так жестко, как никогда в жизни не трахали друг друга. Мне нужно хотеть тебя так же сильно, как тебе нужно хотеть меня. Ты меня понял?
Я натянул огромную ухмылку. Несмотря на весь этот беспорядок, который я создал, моя чертова девчонка заставляет меня улыбаться. А еще лучше, если я буду трахать ее так жестко и снова отмечу ее как свою.
— Я поймал тебя… и я никогда не отпущу тебя. Одержимы вместе навсегда.
— Одержимы вместе навсегда.
Она подмигивает.
Эпилог
Чарли
Сегодня канун Рождества, и в этом году нам посчастливилось праздновать не только с семьей, но и с друзьями. Рокки, Никки и Уилл прилетели раньше
Кейт и Эмма тоже прилетели, но предпочли остаться с Эриком. Чем они занимаются втроем — уму непостижимо. Они считаются «тремя мушкетерами», и об их проделках всегда говорят в городе. Рокки ноет, как брошенная школьница, каждый раз, когда они куда-то идут, и, в конце концов, Никки сдается. Спустя несколько часов они вчетвером разнесут свои шутовские выходки по всему Facebook, а визит в особняк Playboy будет самым лучшим.
Почему-то я всегда оказываюсь в дерьме. Я стою на кухне, готовя ужин для всех, включая папу и Дебби, которые приехали, чтобы провести время с Амелией. Моя мама путешествует по Европе с моей сестрой — столь необходимый сеанс связи, который я предложила после того, как мама рассказала о своем прошлом. Я все еще помню ночь, когда это случилось, месяц назад, когда она приехала к нам в гости.
«— Скажи мне, мама, что твой темный ангел сделал с тобой, что заставило тебя так горько относиться к любви?
Она положила руку на сердце, а другой рукой обратилась ко мне за поддержкой: — Однажды он приехал в город. Он был прекрасен, как рыцарь в сияющих доспехах. Мне было семнадцать, я ничего не знала о любви, но я знала достаточно, чтобы понять, что мое сердце хочет только его.
Ее глаза сканировали мое лицо, ожидая осуждения: — Он обещал мне многое… весь мир, и я позволила ему забрать меня в лес той ночью. Он обещал, что будет любить меня и будет нежным, он всегда обещал, но в ту ночь он причинил мне боль, лишил меня невинности на грязном, холодном полу. Я умоляла его остановиться. Я говорила ему, что если бы он любил меня, он бы не причинил мне боль. Он не слушал… он взял меня, потом оставил там, плача, и я больше никогда его не видела.
Я была потрясена этим откровением. Все стало понятно, почему она предупреждала меня об этом существе. Ее темный ангел, большой плохой волк, лишил ее невинности.
— Mi corazon… Пожалуйста, не ненавидь меня…
— Мама, — успокоила я ее, крепко сжав ее руку, — Я не "ненавижу тебя.
— Мелани… — замялась она.
А как же моя сестра? Я смотрела на мамины глаза, в которых таилась тайна, и она была написана на ее лице.
— Было слишком поздно. Он бросил меня и заронил свое семя. Как я могла забыть его? — теперь ее голос дрожал.
Папа, у меня сердце кровью обливается за него. Он так сильно любил Мелани.
— А папа знает? — мой голос был высоким, воздух выходил недостаточно быстро.
— Он знал, что этот человек завладел мной. Глубоко внутри я знаю, что это так, но он всегда любил Мелани так же, как и ты.
— Иди к ней, мама, иди и освободи демона, который опустошил тебя. Ты слишком долго несла это бремя. Освободи его, и я обещаю, что он больше не будет преследовать тебя.
Она кивнула, улыбнулась и погладила меня по щеке: — Я ошибалась, Corazon. Он не твой темный ангел.