Пресс-хата для Жигана
Шрифт:
«Не вовремя тебя достали, приятель. Ох, как не вовремя!..» — вздрогнул Жиган.
Перед лицом у него раскачивался обрывок стального троса перекинутого через вмонтированный в плиту перекрытия заржавевший блок. Трос висел неподвижно, словно часть порванной паучьей сети. Поймав конец, Жиган попробовал трос на прочность. Он был закреплен на самом верху узлом. Времени на раздумья не было. Схватившись за трос с торчащими острыми заусенцами, Жиган крикнул:
— Держи вход под прицелом. Я поднимаюсь.
Мощными рывками, не обращая внимания на разодранные в кровь ладони,
— Вот это номер! — выдохнул Жиган.
Занятая наблюдением за противником снайперша на секунду повернула голову и вымученно улыбнулась.
— Надеюсь, я не ошиблась, спасая твою задницу.
— Время покажет, — присев на корточки, усмехнулся в ответ Жиган; он осмотрел кровоточащее плечо своей единственной союзницы.
Пуля прошла навылет, повредив только мягкие ткани предплечья.
Взяв из слабеющих рук снайперши винтовку, Жиган придвинулся к проему. Бандиты короткими перебежками приближались к зданию. Выбрав цель, Жиган уложил очередного негодяя и крикнул:
— Назад, твари!
Увидев застреленного подельщика и услышав крик, бандиты растерялись. Они заметались по территории, боясь появляться на открытом пространстве. Никто из людей Мармелада не хотел подставлять свою голову под пули. А воздух разрывал крик укрывшегося за черным «БМВ» главаря:
— Тебе крышка, Жиган!..
Атака сменилась недолгим затишьем. Банда перегруппировывала силы. Под завесой дыма бандиты переползали с места на место, выбирая более выгодные позиции для решающего штурма. Жиган видел, как несколько человек направились к воротам.
— С тыла обойти хотят, — прошептал он и поднял винтовку.
Узкая девичья рука, холодная, как лед, прикоснулась к его плечу.
— У нас почти не осталось патронов, — едва слышно прошептала снайперша. — Кажется, это финиш. Нам не вырваться из западни. Через несколько минут эти ублюдки ворвутся в здание, и все будет кончено, — облизав пересохшие губы, Вера добавила: — Я вызвала ментов, когда поняла, что сама не справлюсь. Но вряд ли они успеют.
Только сейчас Жиган заметил висевший на ремне у снайперши узкий кожаный футляр с мобильным телефоном.
— Тебя как зовут? — спросил он.
— Вера.
— Не раскисай, подруга. Где наше не пропадало, — с непоколебимой уверенностью произнес Жиган, проверяя обойму своего пистолета…
Бьющий по нервам вой сирен заглушил треск выстрелов. На территорию одна за другой влетали машины с собровцами, чьи лица были закрыты масками. Одновременно второй отряд, в пешем порядке наступавший через проломы в заборе, брал банду в клещи — окружал с флангов.
— Мордой в землю, козлы! Руки за голову и не шевелиться, — кричали собровцы, пуская длинные автоматные очереди.
В этой кутерьме, когда было сложно отличить своего от чужого, только Жиган действовал четко и хладнокровно. Когда в ход событий вмешалась третья сила, он помог Вере подняться. События на площадке перед зданием сейчас отошли
— Надо уходить. Тут и без нас разберутся.
Самый трудный отрезок обратной дороги, лестницу из проржавевших скоб, они преодолели, как альпинисты, выбирающиеся из глубокой расщелины. Быстро обвязав руки девушки ремнем, Жиган взвалил Веру себе на плечи.
Почувствовав под ногами твердую почву, он освободился от ноши. Развязал ремень, встряхнул сомлевшую от потери крови и мучительной боли свою спасительницу.
— Вера, очнись! Где машина, про которую ты мне говорила?
Распахнув глаза, снайперша слабо махнула рукой, указывая направление.
Канонада на территории завода усилилась. Люди Мармелада оказывали яростное сопротивление. Банда отморозков, ослепленная яростью, стремилась подороже продать свои никчемные жизни.
В пылу боя, под покровом порохового дыма, пеленой стлавшегося над землей, черный «БМВ» с Мармеладом за рулем проскользнул в брешь между плитами забора. Он грамотно выбрал путь отступления, направив машину не к главным воротам, а к противоположной стороне. Сминая кусты и низкие деревца, автомобиль скрылся в редколесье.
В это же время группа лейтенанта Федора Кудрявого, прибывшая для подкрепления сил, проводивших операцию, растянувшись цепью, двигалась к месту боя. Заметив замаскированную в лесу белую «шестерку», лейтенант остановился, взмахом руки приказав группе следовать дальше.
Лейтенант заглянул в салон. Услышав негромкий хруст сухих веток, выпрямился и взял наизготовку короткоствольный автомат. Прямо перед ним стояли мужчина и опирающаяся на его руку раненая женщина с алым от крови плечом. Некоторое время все трое оставались безмолвными. Федор сразу узнал человека, которого искал и хотел увидеть.
— Ты? — широко раскрыв глаза, выдохнул собровец.
Жиган тоже узнал лейтенанта, которого спас дважды: в Чечне и на узкой лесной дороге.
— Бой у блокпоста помнишь? Колонну, расстрелянную боевиками в ущелье, не забыл? Ты. лейтенант, в рубашке родился. Я когда тебя тащил, думал, не выживешь. А оно, видишь, как все обернулось, — с усталостью, сквозившей в голосе, произнес Жиган, придерживая шатающуюся спутницу. — Ну, и что теперь делать будем?
Старлей Федор Кудрявый смахнул со лба пот. Щека у него нервно подергивалась. Это было следствие контузии, полученной в Чечне Приняв решение, он еще раз окинул взглядом появившиеся из леса фигуры.
— Уходи. Теперь мы в расчете, — хрипло произнес он, повернувшись спиной к Жигану, чтобы уже через секунду исчезнуть за стволами деревьев.
Он бежал через лес на звуки выстрелов с крепнущей в душе уверенностью в том, что поступил правильно. Позади старлея Федора Кудрявого все тише урчал мотор отъезжающей белой «шестерки»…
Мармелад гнал машину по направлению к Москве. Там, в этом гигантском людском муравейнике, он спрячется, залижет раны, восстановит потери, и жизнь снова заиграет всеми цветами радуги. Оказавшись в безопасности, он не думал о своих людях, оказавшихся в огненном кольце.