Преступные намерения. Ошейник для воина
Шрифт:
— Прости, — сказала я искренне. — Прости, это не нарочно. Понимаешь, я растерялась, и…
— И решила проверить, работает ли этот ошейник в принципе, — продолжил фразу Тенорд, а я…
Это было так глупо. Так невероятно глупо. Но вместо того, чтобы отреагировать спокойно, я дёрнулась, выдав себя с головой.
Да! Добавляя к приказу команду активации ошейника, я знала, что не только (или не столько…) останавливаю флирт, но и проверяю, работает ли защитная цацка. И да, несмотря на всё, что между нами случилось, меня этот вопрос интересовал!
— Мэри,
А вот теперь я не дрогнула. И вообще… То, что произошло только что… это не считается! Я среагировала на другое! И… проверять действенность ошейника не собиралась. Всё, что ты подумал, Тенорд, — твои личные плохо обоснованные домыслы!
— Хотя нет, — выдержав паузу, продолжил мужчина. — Иногда у тебя всё же получается. Тогда, на ярмарке рабов, ты была очень убедительна.
Увы, но одно упоминание о том концерте вогнало в краску. А моё приобретение задумалось на миг, потом сказало:
— Я понял: ты врёшь по вдохновению. — И после новой паузы: — Сегодня муза тебя не посещала.
И всё-таки я не выдержала, потупилась. Но почти сразу взяла себя в руки и заговорила:
— Послушай, давай не будем нагнетать? Да, я признаю, что проверка ошейника тоже имела место, но главной целью был спектакль для девочек. Ты сам понимаешь, они не должны заподозрить, что наши отношения далеки от рамок госпожа — раб. Иначе о твоём побеге придётся забыть.
Туронец в ответ на мои слова ухмыльнулся, а я предприняла новую попытку к примирению — снова прильнула к сильному мужскому телу и потянулась к губам. Но прежде, чем этих губ коснуться, услышала:
— Целоваться с вибратором? М — м… Мэри, это какое-то извращение.
Блин. Он издевается?
Я опять отстранилась, но в этот раз не краснела, хотя почувствовала себя крайне неудобно. Просто будь на месте Тенорда я — тоже бы обиделась.
Но, с другой стороны, что мне следовало сказать? Нет, девочки, меня интересует не только член, но душа и прочие, блин, органы? Чтобы вмиг оказаться под надзором?
— Тенорд, прекрати… — морщась, попросила я. — Не дуйся.
— Я? Дуться? — Туронец фыркнул. И добавил, упершись взглядом в экран визора: — Малышка, я не из тех, кто обижается, но сегодня ты перегнула. Поэтому давай оставим разговоры на завтра.
Мужчина говорил настолько спокойно, что было ясно — не врёт. Он не обиделся, он… разозлился. А самое паршивое — Тенорд реально намерен отложить примирение, что крайне неприятно. Причём повредит, прежде всего, делу.
— Тенорд, нам предстоит очень серьёзное дело, — вслух напомнила я. — Нам нельзя ссориться.
— А кто здесь ссорится? — по — прежнему глядя в визор, спросил «раб».
Не выдержав, я шумно вздохнула и попробовала взять ситуацию в свои хрупкие, но ласковые руки. Невзирая на откровенный игнор, пробежала пальчиками по его предплечью, потом подсунула ладони под футболку и принялась пересчитывать кубики пресса.
Минутой позже вновь прильнула к этой запаянной в ошейник буке и начала ласкать языком шею и мочку уха. И пусть туронец делал вид, будто ему глубоко плевать на мои попытки, но я отлично видела, что стараюсь не зря — бугор на ширинке Тенорда появился почти сразу и исчезать не собирался. И я продолжала дразниться в надежде, что «воин» всё-таки сдастся, и мы помиримся.
Но чем дальше, тем яснее становилось — затея проваливается. Кое-кто пошел на принцип: несмотря на все мои старания, Тенорд даже бровью не вёл!
В какой-то момент мне это безразличие надоело. Я отстранилась и протянула жалобно:
— Тенорд… ну хватит.
Туронец, как ни удивительно, соизволил отвлечься от визора, а я добавила:
— Ну что мне сделать, чтобы ты меня простил?
На лице «воина» ни один мускул не дрогнул, но в глубине глаз появился лукавый блеск. В следующую секунду Тенорд огладил ладонью собственную ширинку, а я услышала:
— Что сделать? Ну, допустим, один способ заслужить моё прощение действительно есть.
Я поняла, на что намекает туронец, и чуть — чуть, но смутилась. Просто опыта в таком деле у меня крайне мало — всего раз пробовала, и то…. Это было после романтического ужина, в полумраке, а Тенорд предлагал обласкать его близкий к классическому орган прямо здесь, причём без всяких прелюдий.
Я не знала, как к подобному предложению относиться. И не понимала, чего во мне больше — смущения или желания.
Зато мужчину никакие противоречия не терзали — неспешно, словно нехотя, он расстегнул пуговицы ширинки и достал член. Потом приподнялся, чтобы приспустить штаны, и снова огладил возбуждённый орган ладонью.
— Ну что, Мэри? Займёшься? — позвал он. И добавил после паузы: — Или госпожа брезгует?
Намёк на мой номинальный статус немного задел — ведь именно с роли хозяйки началась наша ссора. Но соскользнуть с подлокотника и опуститься на колени перед закованным в ошейник мужчиной заставило совсем другое.
Мне хотелось. И даже страх опозориться, выдав свою неопытность в этой области, не помешал.
Чуть помедлив, я взяла фаллос туронца в руку и едва не присвистнула, ощутив насколько он твёрдый. Провела вверх — вниз — просто примериваясь… а секундой позже решилась сделать так, как хотелось мне.
Я обхватила ствол двумя пальцами, опять провела вверх и вниз, а потом наклонилась и коснулась головки языком. Ожидала услышать ответный стон, но Тенорд молчал, и я вновь прикоснулась языком, чтобы через мгновение обхватить губами и вспомнить… одну замечательную кондитерскую на планете Юнтос-8.
М — м… какие в той кондитерской леденцы. Попробовав их, все без исключений взрослые, мигом впадают в детство. Лично я, прилетая на Юнтос-8, покупаю сразу упаковку и до самого отъезда не выпускаю леденец изо рта. Отчего все мои фотки с этого курорта выглядят довольно своеобразно…