Превосходство технологий
Шрифт:
По стенам и потолкам загудело, заметалось эхо. Кажется, камушки кое-где из трещинок посыпались. Атмосфэрно получилось, да! Даже наши вздрогнули, а хобол вообще присели.
— Запомнили? — много тише переспросил я. — Не слышу.
— Да-да, запомнили, услышали, да-да… — забормотала испуганная толпа хобол.
— Теперь проходим мимо Великой Дарующей Жизнь, припадаем на колено и слёзно благодарим за оказанную честь быть исцелённой ею. И на выход, не задерживаемся…
Мими сверкнула на меня весёлым взглядом, прянула ушками, но ничего не сказала. Каждый воин, проходя мимо принцессы, припадал на колено, горячо благодарил её, и нервно косясь на меня — всё ли правильно сделал? — быстро растворялся в темноте прохода.
— А
— Зачем? — хмуро поинтересовался он.
— Зажарим и съедим, зачем же ещё!? — искренне удивился я.
— Вы не жрать разумный, — не поверил он, но слегка напрягся.
— Мы — нет! А вот они… — я щелкнул пальцами, и на стене, повинуясь мысленной просьбе, материализовались костянки. Изогнув сегментированные тела, они зловеще застрекотали и хищно нацелили свои жвала на Клуча! Вождь вздрогнул, стал бледно-светло-зелёного цвета, но, респект ему, только опустил голову и судорожно сжал тонкие губы.
Пятеро хобол, ещё не отдавших положенное «вельми понеже» Мими, поскольку очередь не подошла, дружно рухнули на колени и, выкрикивая благодарность, на них же поскакали вглубь тоннеля!
— Честно говоря, на их месте, я помчался бы от такого зрелища, да с такими перспективами даже ещё быстрее, — поделился Мур в пространство, проводив лихих скакунов задумчивым взглядом.
— Я вообще мог бы обосраться! — откликнулся Тутук.
— А очень может быть и обосрались, — охотно согласился Мур под смешки и ухмылки остальных.
— Не бзди, военный! — хлопнул я по плечу напряженного Клуча, — Пошутили мы. Никто тебя есть не будет.
— Зачем тогда? — не поднимая глаз, выдавил он.
— Не знаю… Каприз. Да и какая тебе разница? Там-то, точно, — я ткнул пальцем в потолок, — голову б отшибли.
Вот, плывём помаленьку… Кроме Клуча и дешевого хабара, разве только несколько вполне целых шаманских амулетов, прихватили мы и телеги, и сундуки, да двух плевателей. Один безнадёжно мёртв. Его Мими будет потрошить в научно-исследовательских целях. Другой относительно жив. Обоих костянки укололи шипами, замедляющими все жизненные циклы почти до полной остановки. И тот и другой прибудут в гайгуль, так сказать, один бодрым, другой свежим, хе-хе…
А Клуч, сгорбившись и опечалившись ушами, сидел и бездумно смотрел на струящуюся воду за кормой тримарана. Понимаю его…
— Ну что, вождь, поговорим?
— Вождь… хм… От мой брадо нет никого. Мы иди первая линия… Какой я теперь вождь.
— Ты прав. И не прав. Дуализм называется. Это когда две вещи противоположны друг другу и в то же время — истинны. Что делает вождя — вождём? — я пристально посмотрел на Клуча.
— Сила… — он пожал плечами, — Слава, удача… Брадо под его рука. Без воин какой же вождь.
Краем глаза я заметил, как и остальные навострили уши, слушая наш разговор. Даже тихие перешептывания между Корри и Муром прекратились.
— Правильно. Но есть одна тонкость: настоящий вождь и без своих людей — вождь. Это то, что внутри него. Этого не отнять, лишив его воинов. Отруби настоящему вождю руку — он всё равно вождь! Отруби ему ногу, он привяжет к культе палку, станет на неё и останется вождём. Плохой вождь и с большим брадо — плохой. И быть ему вождём не долго.
Ну, усмехнулся я мысленно сам себе, наблюдая, как задумался Клуч над моими словами, такая схема жизненна только в простом, "диком" сообществе. Высокоразвитое, цивилизованное общество таких косяков не допускает. Какое-нибудь говно жабье, прорвавшись к кормушке, долго может воду мутить. Вокруг ровно такое же высокосидящее говно. А свои своих не бросают. Ну, если только уж слишком сильно накосячат или берега от вседозволенности совсем потеряют.
— Великий Господин Мо — и воин, и мудрый шаман, — посмотрев на меня печальным взглядом покивал головой Клуч, — Говори правильный слова. Я не знай, какой я вождь
— Что ты хочешь от жизни, Клуч? Ты, я вижу, не простой воин-хобол. Ты говоришь о традициях, о чести, пусть и в твоём понимании, и не только для своей касты, но и для воинов чужих рас. Многие хобол о таком даже не слишком задумываются. А ты не только говоришь, но и делаешь. Так что же тебе нужно в этой жизни, младший вождь Клуч?
Как говорят — хороший вопрос. Вождь надолго задумался.
— Я не знай… — пожал плечами Клуч, — Теперь совсем не знай. Раньше был свой брадо. Война, добыча, слава. Тебе кричат: кто ты такой! Ты кричи: кто ты такой! Победа или смерть. Вождь, а там и старший вождь. Многа воин под моя рука! Многа слава! Путь — сложно. Но как иди по этот путь — ясно. Теперь — туман. Я шарить в нём рука и только пустота. Даже нога нет опора. Теперь Клуч ничего не знай. Кто я, зачем я…
— Хм, понимаю, о чём ты. Сегодня не так, как вчера. И как вчера, уже не будет никогда. Понятное, знакомое, привычное уже не вернуть. Неопределённость… Иногда она хуже смерти. Так говорят. Но это херня, мой зелёный друг. Неопределённость неудобна, она тревожит, даже пугает, тащит нас из комфортной, понятной колеи, но она открывает двери, расширяет горизонты, даёт перспективы! — я тряхнул парня за плечо, — Посмотри на Тутука, Клуч. Знаешь кто он?
Клуч, бросив быстрый взгляд на Тутука, только коротко пожал плечами. Распространяться на тему «предатель, подлец, негодяй, мерзавец» благоразумно не стал.
— Чама, по тупости своей, обозвал его предателем, и многие его поддержали. Наверное, где-то в душе, и ты с этим согласен. Но вы все абсолютно не правы. Он никого не предавал. Наоборот, он самый правильный воин хобол! Он — Бронзовый Самура! Служит своему народу вооруженной рукой. Он щит его, он его меч! Ты спросишь — какого народа? Всей расы хобол! И прежде всего — хоб. Это они вас кормят и поят. Это они одевают вас и вооружают. Делают много незаметной, но жизненно необходимой, требующейся ежедневно работы. Ты, Клуч, не замечаешь её только потому, что она делается. Убери таких презираемых хоб у вас из-под бока, и через пару дней ты, а точнее все вы, очень быстро "разглядите" трындец! Через неделю вам будет грандиозный трындец. Вы передерётесь за остатки жратвы, одежды, многих полезных вещей, совсем незаметных, пока они есть. Перебьёте друг друга. Кто-то разбежится, кто-то что-то сможет сляпать на коленке, но это быстро отнимут другие, и снова — драка. Через месяц от орды останется полуголодная кучка озлобленных хобол. Идти и грабить тут некого! Значит будете долбить друг друга до последнего. Через год, может кто и выживет, но таких будет очень мало, и в их мозгах, поверь, наступит просветление. Те, кто остался, станут не только воинами, но и охотниками, и собирателями, и рыбаками, и будут обрабатывать шкуры, строить чумы, лепить горшки и делать многое, многое другое. Если и будете отличаться от презираемых хоб, — я слегка раздвинул пальцы, — то лишь тем, что в мирных профессиях вы будете изумительно криворуки! Но если захотите жить — научитесь.
Вождь возражать не стал. Ссутулившись, он смуро глядел на тихо шелестевшую за бортом воду. Я не надеялся перекроить его картину мира за один заход. Наивно было бы такое предположить, но "зернышко" тревожных мыслей заронил.
— Я отнял у тебя опору, как ты сам сказал. Кисмет! Такова судьба и воля Ушедших. Но если ты хочешь, я дам тебе другую опору. Гораздо более прочную и достойную, чем ты можешь себе представить.
Пока просто живи, смотри, слушай, думай. Я не стану ограничивать тебя в свободе, я даже дам тебе большой кинжал и нож. Я понимаю, ты воин, как и я, нам ходить без оружия — всё равно, что голым. Но тысячу раз подумай, прежде чем даже просто замахнуться на кого-то ими. Возникнут вопросы — задавай. Отвечу на все. И не только я. Задавай всем. Будет не легко, я знаю. Но ты вождь не по брадо, ты вождь по натуре своей. Не разочаруй меня, Клуч…