Превосходство Вознесенного. Том 5
Шрифт:
Локаторы засекли еще двоих… троих… Нет… несколько десятков Джунов окружили ее. Элеонора облизывает губы, слегка высовывает язычок, пробует на вкус воздух. С ним что-то не то. Какой-то плотный. Она слегка топает каблуков о каменный пол и понимает, что звуков нет. Привычное эхо не расходится во все стороны. Никто не услышит, что тут происходит. Судя по всему, обесточили всю школу, поэтому никто не придет разбираться именно сюда.
– Скажи, что вам надо, тогда я подумаю.
– Мне лишь велено привести вас любой ценой, Элеонора Шмидт. А если
– Я член главенствующего клана, придурок! Учитель школы «Новая Эра». Думаешь, у вас получится без шума со мной справиться?
– Вы не услышали меня, Элеонора Шмидт. Я сказал любой ценой. В том числе ценой школы, детей и отношений с другими кланами.
Он не шутит. Джуны вообще шутить не могут. Но зачем им так рисковать? Зачем идти на такие крайности? Они что, в открытую готовы устроить разборки на территории Исталов из-за нее? Разве из-за недавних событий Джуны не сблизились с Исталами? В этом нет никакого смысла…
Элеонора соображает быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Она должна представлять какую-то ценность, чтобы они на такое решились. Это связано с Константином? Вряд ли они посчитали, что Элеонора ценная заложница, да и не помнится, чтобы Константин ссорился с Джунами.
Странно…
Мысли Элеоноры метаются со скоростью света от одной нейрона до другого. В чем ее ценность для Джунов?
Пазл…
Ее отце был непросто особенным. Говорят, что он один из тех, кто мог быть пазлом у Фрагоров. Сама она им не является… Это точно. Могла им быть, но не стала. Ее проверили и сказали, что шансы крайне минимальны. Она лишь ключ.
Тогда почему?..
Как раз потому что она ключ к пазлу? Дальний родственник Одного из Пяти, предки которого ушли в Радиоактивные Области?
Не может быть. Ключей много. Слишком велики риски для Джунов ради такого мелкого куша. Тут что-то глубже…
Константин Киба? Константин Киба… Он тоже предрасположен и сильно. Может ли быть, что это как-то связано с…
Элеонора касается двери. Часть дерева на ней искажается, меняет структуру, становится податливым. Дерево будто пластилин, наползает на ее руку, приобретая очертания деревянного кинжала.
– Это бессмысленно, Элеонора Шмидт. Мы знаем на что вы способны. Вам не совладать с нами.
– Закрой рот, узкоглазый, – скалится Элеонора. – Я не собираюсь с вами драться.
Свободной рукой Элеонора задирает себе футболку, оголяя живот. Деревянным клинком касается его, морщится. Небольшая царапина для убедительности не повредит.
– Я собираюсь вспороть себе свой красивый животик. Харакири, так вы это называете? Надо быть полной идиоткой, чтобы согласиться попасть в плен к таким кровожадным маньякам. Я слышала, что вы делаете с людьми в своих подвалах.
За спиной пыхтит Вадим Тернов. Надо отдать должное мальчику, он не испугался. Готов биться, зная, что не победит. Но это неважно… Важнее то, что тени вокруг зашевелились. На потолке показались
– Это бессмысленно, Элеонора Шмидт. Мы не дадим вам умереть. Ваше ранение только облегчит наше дело. Вы все равно выполним приказ.
– Да? Ну что ж… – Элеонора слегка вдавливает деревянное лезвие в живот. Струйка крови капает на пол.
– Стой! Остановись, Элеонора Шмидт! Не делай глупостей…
Элеонора покрывается испариной. Но не от боли. А от понимания, что Джунам нужно, чтобы она пошла с ними добровольно. Они не хотят ее ранить, несмотря на то, что это сильно облегчило бы их задачу. Напоили бы потом ласточкой и утащили без лишнего шума.
Они боятся… Боятся, что она вспорет себе живот… Навредит сама себе. Почему?
Белоснежные зубы Элеоноры скрежетнули так, что за ее спиной вздрагивает Вадим Тернов.
Какое-то отдаленное и безумное чутье сигналит тревогой. Может ли быть, что Джунам, возможно, нужна не она, а ее ребенок, который сейчас размером с горошину? Ребенок, который еще даже не стал существовать. Ребенок, который родится еще очень нескоро, но уже чувствуется внутри.
Как быстро жизнь стала испытывать ее, как мать. Это произошло слишком быстро.
– Вы… – опускает она голову – Вы…
– Элеонора Шмидт, успокойтесь. Мы не причиним вам вреда. Слово чести.
А эти слова лишь подтверждают подозрения Элеоноры. Значит ей они не причинят вреда… А ему причинят?..
– Вы… куски азиатского дерьма…
Титаническим усилием воли Элеонора заставляет себя успокоиться, достает из специального латексного кармашка усиленную суммой жвачку, оборачивается на Вадима Тернова:
– Мальчик, послушай меня… – сует в рот, интенсивно жует.
В воздухе отчетливо чувствуется запах мяты. Под ногами Элеоноры пол покрывается трещинами.
– Выживи. Скажи ТОЛЬКО ЕМУ, что во мне зарождается редчайший пазл по линии Фрагоров. Скажи, что времени мало. Выживи любой ценой, понял? Я дам тебе совсем немного времени. Беги… мальчик…
Выплеск сорока единиц суммы разъяренной матери настолько мощен, что школа жалобно содрогается…
Глава 2. Одна из нас
Аннета Гвидиче
Аннета Гвидиче ничего не видит и не чувствует ног из-за холода. Все что она помнит, это как уснула, а потом… ее куда-то везли. Она спала или уже умерла, но видела странные и очень реалистичные сны… Будто она не здесь, а где-то… в другом месте. Месте, где есть странный и очень тихий лес. Лучи солнца лениво пробивались через кроны деревьев. Ни ветра, ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Только самая красивая женщина из всех, каких она когда-либо видела. Она не спеша ходила между толстыми стволами и когда они встретились взглядами… Женщина грустно и… как-будто сочувственно, улыбнулась, и Аннета проснулась.