Превозмоганец-прогрессор 4
Шрифт:
– Н-нэ… ужж… Игр, – произнёс Дин, подойдя, обняв и прижавшись к попаданцу.
– Братишка, ты достаточно взрослый, чтобы…, - тут до Егорова дошло произошедшее – принц заговорил! – он посмотрел, как, в отличие от занятого своей проблемой Кольта, у мигом уловившей случившееся Тании глаза стали как блюдца размером, сделал ей знак молчать и продолжил, как ни в чём не бывало, – … понимать, когда твоя помощь мне действительно нужна, а когда нет. Кольт, честное слово, я бы и сам хотел, чтобы ты был с мной и Таней, – обозначил он своё согласие на поездку с ним
Едва дети вышли, как Тания вскочила.
– Он сказал: не уезжай, Игорь!
– Ну, не сказал, – попаданец заходил по комнате, – А лишь попытался сказать. Голосовые связки-то у него совсем не разработаны. Не знаешь, что это такое? И ладно. Надо идти к Лане, как бы она радостной истерикой всё не испортила. Пошли вдвоём.
Понятно, теперь ему стало не до принятия ванны. Игорь очень хорошо относился к Дину и то, что тот заговорил, привело попаданца в восторг. Получалось, что, действительно, немота мальчика была не столько результатом родового увечья, сколько психологической травмой. И сейчас ни в коем случае нельзя, чтобы начавшийся процесс выздоровления был нарушен какими-нибудь неосторожными действиями.
Он уже шагнул на выход, когда подруга его остановила.
– Подожди, Игорь. Не могу же я в ночном платье по дворцовому коридору идти?
– Да, как по мне, нормальное платье, – пожал плечами землянин, – Но раз нравится красоваться, то конечно. Ага, как же мы без драгоценностей, – прокомментировал он действия подруги, оставшейся нагишом, но первым делом потянувшейся к ящичку с украшениями, – Эх, давно ли подолом нос вытирала, а теперь – гляньте – пройти три десятка шагов мимо одного поста караульных нам надо обязательно во всём блеске.
Резко поднявшееся настроение заставило попаданца подначивать подругу, и он едва за это не поплатился, но вовремя увернулся от брошенной в него подушки.
– Ещё? – спросила Тания.
– Не надо. Одевайся уже.
Свою венценосную подругу они застали в её гостиной, где та за что-то вызверилась на новую служанку, подобранную для неё управляющим тринского дворца.
– Дура, лентяйка, неряха, – Латана говорила не громко, спокойно, но так, что даже у Егорова озноб по коже пошёл. Рабыня же и вовсе стояла белой как мел, – Я тебя к свиньям сошлю. Там тебе самое место. Будешь за ними дерьмо выгребать.
С характеристикой, данной сейчас принцессой служанке, Игорь в общем-то был согласен, но откровенно туповатую девчонку ему почему-то было жалко.
– Лана, я вернулся, – отвлёк он герцогиню Гирфельскую от морального бичевания рабыни, – И не один, а с Таней. У нас к тебе разговор. Отправь девчонку к Эмиле, – посоветовал землянин, – Твоя будущая дворцовая распорядительница до сих пор без личной служанки. Подари. Госпоже Кулик будет приятно.
Латана, видимо, что-то почувствовала, и в его тоне, и в выражении лица подруги. Служанку она тут же прогнала и выжидательно посмотрела на друга.
– Я что-то не так сказала своим офицерам?
– Ты что? Нет. Совещание прошло на высоте. Но, ты сядь.
Всё испортила Тания.
– Дин начал разговаривать! – выпалила она.
Её друзья шутить в таком вопросе бы не стали – принцесса это прекрасно понимала. Именно поэтому слова иск-магини прозвучали для Латаны как гром.
– Стой, Лана! Куда? – Игорь схватил в объятия дёрнувшуюся бежать свою венценосную подругу и крепко прижал к себе, – Дай сыну самому осознать произошедшее с ним. Постарайся сильно при нём не реагировать. Излишнее волнение, твоё или Дина, может сильно затормозить его выздоровление.
Не сразу, но всё же смысл слов друга дошёл до Латаны. Тем не менее, она проявила настойчивость.
– Я пойду к сыну. Мой мальчик… он… Игорь, отпусти, – принцесса упёрла руки в грудь попаданца, – Я поняла, про что ты говоришь.
– Точно? – Егоров отпустил сюзереншу и внимательно посмотрел ей в лицо.
– Точнее не бывает, – тихо засмеялась она.
– Пойдём вместе, дети ждут от меня рассказа о казни лэнеты Винтер в комнате Айсы. Дин там.
Глава 3
Полк ещё только седлал коней, когда в лагерь явилась герцогиня Гирфельская собственной персоной. Ранняя пташка не могла лично не проводить в поход своего временного генерала Игоря Кароса.
С ней, помимо эскорта из двух десятков тринских гвардейцев, прибыли все Егоровские друзья и родные, включая виконта Дина Гирфельского, уже полностью осознавшего случившееся с ним чудо, но пока ещё очень стесняющегося что-то произносить.
Когда кавалькада въехала в лагерь, Игорь с Танией, оба уже верхом на конях, находились неподалёку от ворот, дожидаясь доклада командиров линий и сотен о готовности к маршу.
– Как родная меня мать провожала, тут и вся моя родня набежала, – проговорил попаданец стих Демьяна Бедного, вспомнившийся ему при виде гостей.
– Игорь, там твой заместитель на кого-то разъярился, – Тания показала подбородком в сторону расположения четвёртой сотни, – Кажется, что-то с укладкой вьюков не понравилось.
– Раз майор Тэг Вилл проблему увидел, значит, он её решит. У нас с тобой дела поважнее.
– Понятно, – хмыкнула напарница, – Я так и знала вчера, что мы зря прощаемся надолго.
– Я тоже.
Егоров крайне не любил все эти церемонии прощания. Он и, когда на срочную службу уходил, просил родню не устраивать привокзальные проводы. Впрочем, не подействовало тогда, не случилось и сейчас. Одно хорошо, друзья понимали, что обниманиями и лобызаниями на глазах у подчинённых генеральский авторитет не повысить, поэтому провожали весьма чопорно – вместе со своим генералом Игорем смотрели, как из лагеря сотня за сотней выходит первый кавалерийский полк.
– Я очень жалею, что не еду с тобой, – не очень искренне сказал Лойм, когда опустевшее расположение покинул хвост полкового обоза, – Но в Исторе, надеюсь, к тебе присоединюсь.