Превозмоганец-прогрессор. Книга 5
Шрифт:
– Игорь, перестань делать такое лицо, – одёрнула мужа Тания, усевшаяся по правую руку, слева от него разместились виконты Дин с Кольтом и виконтесса Гильма. – На тебя все смотрят.
– С чего это на меня? – Игорь дал знак капитану стражи, чтобы тот начинал кровавое представление – раз уж оно неизбежно, то пусть быстрее закончится. – Наверняка тобою любуются.
Егоров недовольно дёрнул плечом, но замечание любимой супруги учёл и придал лицу высокомерное выражение. Ну, насколько у него это получилось, чувствовал-то он себя откровенно мерзко.
Чтобы
Понятно, попаданец уже не первый день в Орване находился, однако это не мешало ему каждый раз изумляться тому, как в целом неплохие люди всех полов и возрастов жадны до кровавых развлечений.
Землянин скосил глаза на своих маленьких друзей, радующихся предстоящему зрелищу не меньше, чем их сверстники в толпе, и вздохнул. Вот уж кому бы не стоило сейчас находиться на площади, так это им.
А ещё он заметил на трибуне возле городской тюрьмы всех отпущенных сегодня в увольнение в честь праздника янычар и адепток клана в парадно-выходной форме. Тоже веселились дряни.
Что больше всего удивляло Игоря, когда он рассматривал горожан, так это их абсолютное игнорирование того простого факта, что любой из них может оказаться на месте казнённых. Ведь здешняя судебная система словно специально была придумана для произвола.
Тех, кто состоял в гильдиях и членов их семей, судили арбитры, назначаемые самими этими структурами, дела людей благородных разбирал Совет при их сюзерене, а вот наказания для черни определяли помощники капитана городской стражи. Да, даже не сам капитан.
То есть исполнительная власть совмещала и судебную, и следственные органы. Про адвокатов или прокуроров в Орване вообще понятия не имели, а допросы проводились с пристрастием. Жуть.
Правда, местный владетель обладал неограниченным правом отмены или изменения приговора. Что до появления в этом мире попаданца мало кому из приговорённых помогало.
– Не на-а-ада-а… – раздался дикий крик преступника, едва из его рта вынули кляп и начали привязывать за руки и ноги к косому кресту.
Глядя на то, как радостно зашумела всколыхнувшаяся в восторженном предвкушении толпа, Игорь решил, что каждый народ заслуживает своего судопроизводства, и новый граф Приарский не станет проводить реформу в этой области, как раньше планировал. Раз этим людям всё нравится, значит, пусть так и остаётся. Кроме, пожалуй, одного изменения, вполне допустимого.
Егоров вновь повернулся к Тании.
– Знаешь что?
– Пока нет, – улыбнулась графиня, не отводя глаз от разворачивающегося на эшафоте представления.
– Раз тебя не трогают страдания людей…
– Преступников, Игорь. Душегубов, насильников… но извини, что прервала. Тогда что?
– Будешь вместо меня верховным судьёй графства.
Тания всё же отвлеклась от зрелища и повернулась к мужу.
– А ты будешь в мастерских своих пропадать? – Она накрыла его ладонь своей. – Как скажешь. Я тебе во всём помогу. Или сомневаешься?
Глава 2
После того как в Приарском замке началось изготовление изделий из стекла, а бригада обученных попаданцем мастеров продолжила монтировать часы – в этот раз на ратуше Гирфеля, – Игорю следующим шагом пришлось организовать производство древесной стружки.
У него и самого этот факт вызывал усмешку, но других вариантов упаковки дорогой продукции, кроме как стружкой перекладывать в ящиках стеклянные бутылки, стаканы, бокалы, рюмки и небольшие, со сторонами до двадцати сантиметров, оконные пластины, Егоров лучше не придумал. Хлопок в этом мире выращивали, только он стоил недёшево и шёл на изготовление тканей, а не ваты.
Так и вышло, что сразу возле замковых ворот трое столяров – двое бывших бомжей и раб – стачивали привезённые брёвна рубанками без цели сделать что-нибудь полезное.
– Ого, – усмехнулся попаданец, вернувшийся с пробежки вслед за янычарами, – с утра уже такую гору настрогали. Умельцы.
Все уже знали порядок, установленный графом – во время работ никаких поклонов никому челом не бить, но старший из работников, седой мужик лет под шестьдесят, проданный владетелю почти задаром, умудрился согнуться без отрыва от производства.
– Господин, – робко обратился он к подошедшему Егорову. – Жалко деревья-то целиком на такой пустяк переводить. В городе много столярных мастерских, можно просто оттуда забирать опилки. Дешевле будет.
– Четыре – это, по-твоему, много, Кившер? – попаданец дружелюбно улыбнулся рабу. – Думал я об этом. Не набирается в них нужных объёмов. Да и опилки – не совсем то, что мне нужно.
Игорь дошёл ещё до стеклоплавильных печей, которые лишь начинали разжигать, оценил объёмы и качество вчерашних работ. Увиденным оказался вполне доволен – к отправке было приготовлено три больших короба.
Когда он только задумывал этот вариант прогрессорства, то, конечно же, предполагал высокие прибыли, но результат превзошёл все ожидания. В порту Гирфеля изделия из стекла расходились как горячие пирожки. Иноземные торговцы готовы были платить чуть ли не любую цену и брать в тех объёмах, которые предлагались. Понятно, что сейчас шло так называемое снимание пены, однако у землянина имелись все основания надеяться на весьма большую длительность этого этапа торговли.
В мастерскую, где вырезались литеры под типографский станок, Егоров не пошёл. В отличие от чернорабочих, мастера, как и чиновники канцелярии, к работе приступали после завтрака с восьми часов, а стрелка на Западной башне показывала только без четверти семь.
– Наша сюзеренша встаёт рано, – напомнила Тания, когда Игорь вернулся из ванной комнаты в спальню. – Наверняка уже ждёт.
Сама графиня была почти полностью одета и рассматривала себя в высокое бронзовое зеркало: такое же, но из стекла, пока оставалось на стадии невыполненных обещаний.