Превращение
Шрифт:
Она не выказала ни страха, ни колебания, ни жалости.
— Мы снимем заклятие, если это будет возможно. Мы обязаны сделать это, не зависимо от того, принц вы или последний оборванец, дерзиец или эззариец. Наказание, которое вы получили за свои поступки — ваше, с этим вы должны справиться сами.
— Меня никто не наказывал.
— Значит, это только заклятие, а тот свет, который я только что видела, не настоящий. Всего хорошего, господа. Я вернусь как можно скорее, — она вежливо поклонилась нам обоим, взяла плащ и шарф и вышла из дома.
— Бессердечная
Я снял капюшон только после того, как справился с усмешкой.
— Что, женщины когда-нибудь разговаривали с вами так?
— Только та мерзкая ведьма из Авенхара.
— Леди Лидия?
— Да. Дракониха. Она похожа на эту. Мои соболезнования эззарийским мужчинам, если все их женщины похожи на этих двоих, — Александр загрохотал горшками на полке, потом достал небольшую чашку и протянул ее мне. — Принеси мне воды. Мне надо чем-нибудь прочистить мозги после этого всего.
Я наполнил чашку из небольшого ведра и аккуратно прикрыл его крышкой, чтобы ничего не попало в воду и не испортило ее. Потом я поставил воду на огонь, чтобы заварить, наконец, настоящий чай.
— Леди Лидия спасла вам жизнь, — сказал я через некоторое время. — Если бы не она, сейчас вы бы ехали в Келидар в обществе демонов.
— Что? — Я насладился произведенным эффектом. Не часто удавалось ошеломить принца.
Я не стал рассказывать о том, как Лидия любит его. Рассказал только, как она помогла нам. Прошло много времени. Вода вскипела, я успел приготовить свою заварку и разогреть его назрил, прежде чем он снова заговорил.
— Что такое этот феднах? Еще одно проклятье, которое заставляет рабов и развязных женщин принимать участие в моей судьбе?
— Нет, мой господин. Это ваше сердце. Хотя это непросто осознать, но существует немалая вероятность, что у вас оно есть.
Глава 21
Мы утолили голод, ставший уже привычным, ломтем хлеба с душистыми травами и свежим маслом, которое нашлось рядом на полке. Для меня это был настоящий пир. Для Александра — жалкие крохи, вызвавшие его недовольное ворчание. Вскоре после того, как мы покончили с едой и я убрал крошки, вернулась ведунья. Она постучала в дверь и вошла.
— Я должна немедленно отвести вас к королеве. У нее очень мало времени, но она сочла дело настолько серьезным, что хочет сама выслушать вашу историю.
Александр потянулся за плащом, а я остался сидеть у огня.
— Идем, Пайтор, — обратился он ко мне. — Ты должен быть рядом со мной.
— Ваш слуга все понял правильно, — вмешалась женщина. — Королева не звала его. Она примет только вас, вас одного.
— Но я требую!
— В таком случае вы ее не увидите. Это ее земля, а не ваша. Мы не принадлежим Империи, — она жестом велела ему не перебивать, — поскольку вы дали слово не причинять нам вреда. Разве не так?
— Вы искажаете мои слова.
Она направилась к двери, предложив ему следовать за ней.
— Говори
Прошло два часа, прежде чем они вернулись.
— Я зайду за вами завтра на рассвете. А до того…
— Да, что нам делать до того? — перебил Александр. — Я не хочу сидеть здесь, как арестант. Я хочу хотя бы пойти взглянуть на моего коня.
— Я понимаю, что сидеть взаперти скучно, — ответила женщина. — Может быть… — Она на миг заколебалась. — Может быть, вы придете вечером ко мне в гости. Конечно, обед будет не таким, к которым вы привыкли, обстановка тоже, но все-таки лучше, чем в этом доме для гостей. У нас очень редко бывают гости, и мы живем по весьма строгим правилам, но у нас нет намерения превращать этот дом в тюрьму.
— Вы будете принимать меня, как настоящего гостя, за столом? Вашего врага, как вы дали мне понять?
Она немного покраснела:
— Сегодня утром я была слишком резка. Невольно поддалась чувствам, а это само по себе недопустимо. Тем более я хочу загладить свою вину. Те, кто приходят просить нас о помощи, равны для нас. Мы не имеем права судить их и не судим.
— Ну что ж, замечательно, — отозвался принц. — В таком случае мой слуга тоже приглашен.
Она смущенно покосилась на меня. Когда они пришли, я снова натянул капюшон.
— Похоже, что он не очень-то хочет. Но если он не против, тогда я приглашаю и его. Ты придешь, Пайтор?
Я помотал головой:
— Я не могу…
— Разумеется, он не может, — взорвался Александр. — Лучшая компания для него — он сам и его гнусный язык. Если мы равны здесь, тогда и хозяин, и слуга должны сидеть за одним столом.
— Я зайду за вами после захода солнца. — Она собралась уходить. — Кстати, о вашем коне заботятся. Вам совершенно не о чем беспокоиться.
Как только она ушла, я заговорил:
— Мой господин, я не могу пойти.
— Я не собираюсь спорить с тобой. Если я пойду один, я затащу эту девицу в постель. Она очень мила и приятна, когда не болтает лишнего. Я понимаю, что подобное желание было бы неуместно. Если же ты пойдешь, ты все время будешь мозолить мне глаза, и я не стану обращать на нее внимание.
— В постель? — Я был в ужасе. — Умоляю вас сразу же забыть о подобных вещах. У нас не принято подобное фривольное отношение. Она останется жить здесь после того, как вы уедете. Очень странно, что она пригласила нас сама, без сопровождающих. Это очень смело с ее стороны, и вы не должны…
— Ладно, ладно. Успокойся. Я пошутил. По крайней мере я не собирался делать это насильно. — Он растянулся на кровати и прикрыл глаза, улыбнувшись самому себе. Мне хотелось запустить в него чем-нибудь. Он прекрасно понимал, что теперь я вынужден буду пойти с ним. — Я немного посплю. Эти женщины совсем утомили меня.