Прежде, чем их повесят

Чертов туман. Застилает глаза, так что на несколько шагов вперед ничего не видно. Забивает уши, так что ничего не слышно, — а если и слышно, то непонятно, с какой стороны идет звук. Лезет в нос, так что ничего, кроме запахов

Несколько дней назад они перебрались через Белую реку, с Севера в Инглию. Во время перехода Ищейка сильно нервничал: как-никак они на чужой территории, да еще в разгар войны — чужой войны. Весь отряд был на взводе. За пределы Севера никто, кроме Тридуба, никогда не выезжал. Разве что Молчун, но он о своих странствиях не рассказывал.

Они миновали несколько сожженных ферм, мертвую деревню, большие квадратные постройки Союза. Всюду виднелись следы: конные, людские, — только самих людей не было. Ищейка знал, что Бетод поблизости, что его армия бродит вокруг в поисках жертв, трофеев, пропитания… И везде наверняка его лазутчики. Если Ищейка или кто другой из отряда попадет Бетоду в руки, то смерть пленника будет долгой, мучительной. Окровавленные кресты, насаженные на пики головы и прочие ужасы. Тьфу! Даже думать не хочется. Если их поймают союзные войска, то скорее всего тоже прикончат без размышлений. Не станут разбираться, кто они, пришельцы с Севера, друзья или враги. На войне как на войне, опасности на каждом шагу. От такой жизни любой нервным сделается, а Ищейка и в лучшие времена невозмутимостью не отличался.

Да еще треклятый туман вдобавок! Как соль на рану, если можно так сказать.

От долгого ползанья в сумраке у Ищейки пересохло в горле. Прислушиваясь к журчанию воды, он продрался через грязный кустарник к реке, опустился на колени в присыпанную прелыми листьями грязь — все равно уже увозился по уши, — зачерпнул влагу ладонями и начал жадно пить. Над рекой дул легкий ветерок, туман то наползал, то рассеивался. Тут-то Ищейка его и заметил…

Человек лежал прямо перед ним: ноги в воде, верхняя часть тела на берегу. Какое-то время оба остолбенело смотрели друг на друга. Из бока незнакомца торчала длинная палка. Сломанное копье.

Да это же труп!

Ищейка выплюнул воду и пополз обратно, внимательно оглядываясь по сторонам: нет ли засады, не прилетит ли нож в спину? Убитому было лет двадцать пять. Светлые волосы, на серых губах запекшаяся кровь. Утепленная куртка раздулась от воды. Такие носят под кольчугу — значит, солдат. Возможно, отстал от отряда. И попал под вражеское копье. Союзник как пить дать, хотя по виду мертвеца непонятно, из какой он армии. Все покойники похожи.

— Великий уравнитель… — задумчиво пробормотал себе под нос Ищейка.

Так горцы называли смерть. Великий уравнитель не делает разницы между названными и ничтожествами, южанами и северянами — все в конце концов попадают к нему в лапы, и со всеми он обходится одинаково.

Парня прикончили пару дней назад, не раньше. Выходит, убийца где-то рядом. Ищейка напрягся. Теперь казалось, что туман полон шорохов и звуков: то ли сотня карлов таится под покровом серой завесы, то ли река плещется о берег. Подходить к трупу он не стал — сразу нырнул в чащу и, перебегая от ствола к стволу, двинулся обратно. И чуть не споткнулся о присыпанное листвой тело. Мертвец лежал на спине, раскинув руки в стороны. Третий покойник стоял на коленях: лицом в грязь, задом кверху, — в боку у него торчали две стрелы. Да уж, чего в смерти нет, так это достоинства. Ищейка прибавил ходу. Скорей бы добраться до ребят и рассказать об увиденном. Скорей бы уйти от трупов подальше.

Он повидал много покойников на своем веку, даже слишком много, однако их соседство было ему неприятно. Превратить человека в кусок мяса просто — он сам знал тысячу способов, — а обратно уже нельзя. Мертвого не воскресить. Вот только что стоит перед тобой человек, исполненный надежд, желаний, мыслей… Друзья у него есть, семья, родина… Миг — и он снова грязь. Ищейка вспомнил все свои драки, стычки, бои. Даже не верится, что он еще дышит. Повезло! Спасибо дуре-удаче. Правда, вряд ли везение продлится вечно.

Наплевав на осторожность, Ищейка почти бежал. Пробирался, спотыкаясь, сквозь туман, будто неопытный юнец, — не выжидая, не прислушиваясь, не принюхиваясь. Названному вроде него, разведчику, исходившему Север вдоль и поперек, следовало быть осмотрительнее, да только тяжело держать все время ухо востро…

Он даже не понял, откуда пришла беда. Мощный удар в бок швырнул Ищейку на землю. Он вскочил, но его снова сбили с ног. Он боролся, однако неведомый враг был пугающе силен. Не успел Ищейка опомниться, как его уложили на обе лопатки в грязь, и винить за это следовало только себя. Себя, трупы и туман. Крепкие пальцы обхватили шею и начали сжиматься.

— Кхх… — извиваясь, прохрипел Ищейка.

Похоже, конец. Все надежды обратились в грязь. Пришел и за ним великий уравнитель…

Пальцы неожиданно ослабили хватку.

— Ищейка, — раздался над ухом голос, — ты, что ли?

— Кхх…

Противник выпустил горло. Ищейка жадно глотнул воздух. Сильная рука потянула его за куртку вверх.

— Твою мать, Ищейка! Я ведь мог тебя убить!

Теперь он узнал голос. Черный Доу. Черт бы его побрал! Ищейка и злился от того, что чуть не умер, и глупо радовался, что еще жив. Доу захохотал — резко, хрипло, точно каркающий ворон.

— Ну как, очухался?

— Обычно со мной здороваются более любезно, — просипел Ищейка, с трудом втягивая воздух.

— Да ты, считай, везунчик. Я мог поздороваться и менее любезно. Я ведь принял тебя за Бетодова лазутчика. Думал, ты ушел в другом направлении, вверх по долине.

— Как видишь, нет, — хриплым шепотом отозвался он. — А где остальные?

— На холме, разведывают окрестности. Туда треклятый туман не поднялся.

Ищейка кивком указал в сторону, откуда пришел.

— Там трупы. Целая гора.

— Прямо гора? — уточнил Доу, будто сомневаясь, что Ищейка представляет, как выглядит гора трупов. — Ха!

— Гора, не гора — порядочно. По-моему, союзники. Видимо, была стычка.

Черный Доу снова захохотал.

— Стычка? По-твоему?

Что он хотел этим сказать, Ищейка не понял.

— Вот дерьмо, — пробормотал он.

Они стояли на холме, все пятеро. Туман рассеялся. О чем Ищейка почти жалел. Вот, значит, почему усмехался Доу… Мертвые тела усеивали всю долину: лежали на высоких склонах, торчали из-за камней, темнели среди кустов. Словно высыпанные из мешка гвозди, изувеченные мертвецы в неестественных позах валялись в зеленой низине, на бурой грунтовой дороге; целая гора трупов высилась на берегу реки. Из-под клочьев уползающего тумана постепенно появлялись руки, ноги, сломанное оружие, искореженные доспехи. Куда ни глянь — всюду убитые: жертвы стрел, мечей, секир. От тела к телу, хрипло перекрикиваясь, прыгали вороны. У них нынче настоящее пиршество. Давно Ищейка не видел таких масштабных сражений… Вид поля боя пробудил в нем горькие воспоминания. Кошмарные воспоминания.