Презумпция виновности
Шрифт:
— Здесь стоит оборудование, гасящие все сигналы, кроме тех, которые идут по определенной линии. Твой маячок не работал.
— Но тогда зачем…?! — вот сейчас у неё просто слов не хватало. Ведь получается, что Астахов изначально контролировал почти все её движения и никакого не то что ущерба, а просто мелкого вреда она не нанесла. Ну, кроме, разве что, провонявших вещей.
— Затем, что я предпочитаю решать вопросы мирным путем. И только, если не получается, применяю силу, — Даниил, не обращая внимания на не самый радужный
Пока он вел её в свою обитель, Соня мысленно успела высечь себя за самомнение и отсутствие реального взгляда на вещи. Ведь мелькала же мысль, что все получается даже легче и проще, чем она думала сначала. Так нет, все списала на свои способности, а не на коварство противника.
Да… Щелчок по носу получился демонстративный и болезненный, стоит это признать прямо. Хотя отсутствие злорадства в словах Даниила и не лило бальзам на душу, но хотя бы унижение не было полным и беспросветным. Значит, это братцы так развлекались. Нехило…
— Почему никто меня не остановил, когда я пробралась в кабинет? — девушка не стала отдергивать ладонь, хочется ему вести её за ручку, как дитя неразумное, пусть.
— Потому что это было единственным, чего не учли и не предусмотрели, — Астахов немного замедлил шаг, заметив, что Софье приходиться спешить, чтобы успеть за ним. — Но охрана по шапкам за это уже получила, так что подобного не повторится. А где ты научилась таким диверсиям? Не похоже на поведение домашней девочки.
Соня внутренне немного напряглась, но только легко улыбнулась.
— Я была хулиганистым ребенком, а друзья во дворе и не такому научат.
— Какой у тебя был интересный двор…
— Советское детство и не к такому готовило, — Маркевич теперь думала, как бы ненавязчиво перевести разговор с темы её прошлого. Потому впервые за все время знакомства обрадовалась показавшемуся впереди Димке, как родному.
— Жива ещё…
Похоже, с радостью она все-таки поспешила.
— Я произвожу впечатление человека, торопящегося на тот свет?
— Честно? Да, — младший Астахов замер прямо перед ней, засунув руки в карманы джинсов и осматривая девушку подозрительным взглядом. — Иначе не стала бы соваться в ту авантюру.
— Дим, хватит, — Даниил явно не собирался оставаться статистом. — А теперь поприветствуй нашу новую сотрудницу Софью Андреевну.
Сотрудница выдала лучшую улыбку, немного напоминающую оскал, и, ухватив кончиками пальцев свободной руки край своей рубашки, изобразила книксен.
— Ё-моё, теперь и на работе никакого покоя не будет… — не похоже, чтобы его сильно порадовала или вдохновила новость дня. — Давай договоримся сразу — ты не лезешь в мои дела, ведешь себя хорошо и тихо, и за то будешь жить долго и счастливо.
— До самой своей смерти? — если с Даниилом особо не поспоришь, все равно победа весьма сомнительна, то с его братом вполне можно позубоскалить. Все-таки старшему природа отсыпала харизмы и внутренней силы намного больше, и в его присутствии Маркевич почти всегда чувствовала себя неуютно. — Я предлагаю более простой вариант — мы не терроризируем друг друга, а вместе, дружным и слаженным коллективом, трудимся на благо общего дела.
— Идет.
Уже пройденная ранее сцена с рукопожатием повторилась, только теперь Соня первой отдернула ладонь. Не потому что не хотела идти за ручку ещё и с ним (хотя, и это тоже). Просто ей не понравилось его прикосновение. Почему — кто его знает, но обниматься она с Дмитрием точно не собиралась.
— Раз у вас теперь полное взаимопонимание на коммерческой основе, то предлагаю поделиться некоторыми цеховыми секретами, — Дан отпустил её руку, видимо, удостоверившись, что ценного сотрудника можно оставить на попечение брата и за пару секунд скрылся. Девушка даже испытала что-то вроде угрызений совести — все-таки у человека дел дофига, а она отвлекает. Но внутренний глас тут же замолк, она же не просила себя воровать и психологически измываться.
— Секундочку, — Соня тут же отступила на шаг назад, чтобы никому не пришла блажь снова её хватать. — Извини, но до того момента, пока я не увижу контракт, ни о каком сотрудничестве и речи быть не может. Надеюсь, не нужно объяснять почему?
— Может, тебя все-таки утопить, а? — Димка, которого жестоко обломали в отношении просвещения по вопросам легального мошенничества, страдальчески скривился.
— А как же наше свежее перемирие?! — Маркевич укоризненной качнула головой.
— Мне собственное спокойствие важнее… Ладно, идем уже, а то и так на тебя столько времени убил. Чтобы у тебя совсем не осталось иллюзий — выбраться отсюда можно только с разрешения или Даньки, или моего. Как вариант, можешь попробовать доплыть самостоятельно, но не думаю, что поможет. Или поиграть в Робинзона и построить плот…
— Спасибо, я уже поняла, — она пошла следом за Дмитрием в дом, на пару секунд притормозив на пороге, чтобы привыкнуть к мягкому полумраку помещения после яркого солнца. — Какие именно у меня будут должностные обязанности?
— Это вопрос не ко мне, а к брату, но сейчас он занят, так что можешь пока отдохнуть. Только охрану больше не дергай. Они, конечно, люди выдержанные, но могут и не утерпеть, когда такое искушение.
— Да поняла уже. Можешь отвести меня к ним?
— Вот ничему девку жизнь не учит, — тем не менее Димка поманил Соню за собой. — Зачем тебе ребята?
— Хочу извиниться за проблемы.
— Надо же, совестливая какая… А у меня прощения попросить не хочешь? — мужчина остановился перед той самой дверью, которую Маркевич взяла без боя меньше суток назад.