Шрифт:
Глава 1
Давно дала себе слово вставать рано. Сразу, как мама уходит на дежурство в Медицинский центр, начинаю собираться с силами. Поднимаюсь. Так как ночью обычно монтирую видео для канала, всё не просыпалась утром. Но вот, я усилила мою целеустремлённость, и уже дней десять просыпаюсь в 7.00, а то и в 6.00 утра, слушаю, как поют птицы за окном, и то, как мама завершает утренние приготовления, чтобы в хорошем настроении пойти на работу. Мне тоже надо заниматься – хотя я учусь на домашнем обучении, уроки тем более требуют сосредоточенности…. В окно виден дождь, начавшийся вчера. Пасмурный день и духота. Заворачиваюсь в свой плед. Включаю комп.
Так, что у нас тут сегодня?…
Письмо моей американской тёти, причём, очень интересное
Над прикроватным столиком у меня висит панно в технике коллажа. Я сделала его из тётиных визиток и праздничных открыток из тех давних переломанных времён новой реальности, которые были в России в Перестройку; снабдила (в качестве противовеса) продуктовыми талонами, когда что-то купить в магазине можно было только лишь по обрывку бумаги, где на розоватом фоне крупным изящным шрифтом было пропечатано: «хлеб», «колбаса», «масло растительное», «кефир». Своими очертаниями панно немного напоминало гербарий, где отрывки реальности из 90-х годов, касающиеся нашей семьи, являли собой, как будто бы, законсервированные засушенные воспоминания, вырезанные в форме бумажных и картонных аппликаций. С другой стороны – они были разложены таким образом, что в них можно было увидеть профиль девушки, он сложился довольно случайно и удачно (и, кажется, это была какая-то наша знакомая из тех времён отъезда, с момента которых прошло около десяти лет). По центру я расположила визитную карточку: «Новокампский культурно-деловой центр». «Общественная организация с 15 марта 1997 года проводит благотворительную акцию в пользу Новокампского блюзового коллектива. Цель акции – сбор средств для поездки коллектива на Международный фестиваль Блюза в Страну Гор в июле 1997 года». – «Оказывается, не всё прям было однозначно плохо в годы молодости», – мама сказала об этом, попеременно глядя на панно и на меня одним ясным утром в Камсу, когда новогодние праздники, сменил февраль. Она сказала это таким тоном, как бы удивляясь своим собственным словам. Тогда, мы разбирали с ней старые коробки с раритетом и вещами со статусом «на гране раритета». Из тех, что привезла сюда, в эмиграцию, мама, человек, трудно расстающийся с вещами, которые таят в себе воспоминания. Вроде разных, там, этикеток и новогодних поздравительных карточек из 1960-х годов, которым предстояло ещё «отлежаться», для того, чтобы им стать.
– Тогда было довольно хрупкое равновесие, мы пока ещё мало зарабатывали. Ты родилась ты в 99-ом. В магазинах только-только начинали завозить нормальные продукты, а до этого ещё часто встречались «пустые пОлки» с грудами морской капусты. У папы были какие-то научные исследования и какие-то вечно незавершённые работы по дизайнам, он не уезжал из Новокамп, и приходилось выкручиваться. Но, потом, он всё же ушёл в бизнес, ну ты знаешь. – Я понимающе кивала. Среди разбора содержимого обувных коробок, мы нашли эти старые визитки, набранные на печатной машинке тех времён, благодаря чему обретшие «новый шик», возбудившие мой интерес, и ставшие, в результате, этим панно, которое лично меня очень радует и вдохновляет.
Вот письмо, почти без изменений, моей тёти, лютеранки из штата Оклахома, умеющей поддерживать и подбадривать меня, становясь неким источником силы, во время любых моих ситуаций выбора и жизненных кризисов; даже – персональной святой, готовой всегда утешить– какой-то лично ею понимаемой божьей мудростью, и поддержать.
Мало кто, среди моих сверстников, обладает подобным ресурсом. Часто её письма ко мне, во многом (по степени ободряющей поддержки), напоминают мастер-классы с разъезжающими по городам и странам –высококвалифицированными американскими специалистами по тренингам.
В общем, тётя – мой главный чирлидер, капитан группы поддержки, подбадривающий своими практическими и почти всегда верными выводами, сформированными из нестандартной и непростой жизни учёного на гране бедности в 90-х. Она из поколения суперпопулярной певицы –
Первый муж тёти Светы был химик по образованию, её коллега – из лаборатории Института Катализа; со всей тётиной страстью к порядку, уборке, приготовлению сдобы – домашней едой она вылечила больной желудок мужа. Тот брак закончился, детей он не принёс, и, наверное, по этой причине я воспринимала бОльшую часть её любви, которая не нашла у неё выражения в собственной семье и детях. И, видно, поэтому была перенесена в сторону её племянницы. Тётин муж нашёл себе новую любовь, вернулся к себе, в родные края, где жила основная часть его семьи. А в Новокампске начались депрессивные годы Перестройки, которые, кажется, заставили тётю немного «застрять» где-то в начале восьмидесятых годов. В её квартире-студии, которая десятилетиями сохраняла атмосферу этой аспирантской любви, я всегда любила гостить во времена моего детства. Почему-то, там во всю стену висела большая копия картины Матисса. Безмятежное спокойствие, «Радость жизни». И всё это был Матисс. Его картины всегда были созвучны какой-то внутренней гармонии мироощущения тёти. Это очень впечатляло её гостей из научной среды. Эти копии были видны с любого места аспирантской студии.
Тётя не любила, когда я что-нибудь переставляла у неё – даже самую малость. Всё должно было быть на своих местах: вазочки, хрустальные розетки для джема, стереопластинки, энергичный и очень пушистый кот. Альбомы по искусству стояли на полках идеальными стройными рядами, и ей не слишком нравилось, если эта гармония разрушалась, когда кто-нибудь из гостей брал полистать альбом за чашкой кофе; потом всё водружалось по своим местам, протиралось несколько раз специальной тряпочкой для книжного шкафа, и снова наступала гармония.
К Бобу, своей второй в жизни и самой большой любви (только если вспомнить многочасовые телефонные переговоры, «Бобочка!») – тётя Света уехала накануне 14 февраля 2012 года. Для неё это знаменательная дата. Ярко помню этот почти весенний день в Новелларском аэропорту. В небе кружило много перелётных птиц, был ощутим запах весеннего тёплого воздуха.
«12:58 PM 2/11/2017
Привет Новелла и твоя мама!
Некоторый «манускрипт» о любви, но решила написать для тебя… Думаю, скучаю и люблю…
Какое известное слово «Любовь»! Но как много жизненных противоречий она приносит.
Кто-то может сказать: «Кто прошел в жизни: огонь, воды и медные трубы» знает, что такое любовь. Здесь необходимо иметь огромное терпение и спокойствие. Любовь – это когда можно передвинуть могущественную гору, когда вы влюблены и вдохновлены.
Или когда у кого-то присутствует чувство одиночества и печали, когда ваш близкий –далеко в небесном доме, но ваше сердце хранит любовь к нему.
Или любовь – когда на первом месте чувство «состояния влюбленности», которое может длиться до конца их жизни.
Или… или… или… Такая есть наша земная и грешная жизнь.
Молодым людям свойственно «идеализировать» любовь.
Но традиционный День Святого Валентина – День Всех Влюбленных, празднуется по-прежнему, независимо от возраста и местонахождения.
Для нас с мужем этот день был особенный – девять лет назад мы встретились, когда он приехал тогда ещё в наш маленький город Новокамп. Он, по-прежнему, остаётся для меня «героем в нашей жизни», потому что он имеет «внутренний, природный такт и интеллект», и большую любовь, по отношению ко мне и окружающим! Он простой мастер по ремонту раритетной мебели предметов интерьера.
Как много написано о любви, создано фильмов, музыки, картин!
Но, никакой словарь не может дать точного определения слову «Любовь».
Это свыше! Это Божий Дар!
Можно схематично представить, что любовь распространяется по трем ветвям: Божья любовь для нас; наша любовь для Бога; любовь к ближнему. Есть еще важная ветвь – любовь к недругам. Бог есть Любовь (где «Агапе» – мягкая, жертвенная любовь к ближнему; есть ещё «любовь-Строге», семейная, родственная любовь-привязанность).