Прибытие
Шрифт:
Но почему Витька обратил на меня внимание? Ну да, я подралась с соседом по парте, взыграло чувство несправедливости. И что?
Прокручиваю вновь первое сентября. Линейка общая, приветственная речь проректора. Смешки студентов. Да, нас тоже называли студентами, хоть и учились всего лишь в техникуме. Я пришла заранее - не любила опаздывать. Стою возле расписания, переписывая его в дневник. Да-да, дневник. Он был лишь у меня одной. Зачем? Не знаю, мне так было проще. А вот зачем переписывала расписание при феноменальной памяти? Наверное по привычке. Бабушка всегда говорила, что нельзя выделяться.
А я выделилась, буквально во всём.
На линейке я упала, кто-то меня толкнул. Мне подал руку Витька, предлагая помощь. Но я руку не взяла, отряхнулась, а его даже не удостоила благодарным взглядом. И вообще, я ни на кого не обращала внимания, а девочка с которой я сидела, мы с ней повздорили. Она стала спрашивать про парней наших, мол, пока ещё никого не знаем, чисто внешне, кто нравится.
Я мельком бросила взгляд на группу. И - выдала себя с потрохами, описав каждого и свои ощущения. Мне понравился один парень, из нашей будущей компании. Это был Андрей Григорьев. Забавным он показался: скромный парень, с ёжиком на голове, не пил, не курил. Весело общался с Витькой, сидели они вместе. А вот Пулявкин мне сразу не понравился. Из-за него мы и повздорили. Наташка, так звали мою одногруппницу, сразу на него глаз положила. Но я не видела в нём ничего интересного, ну да, смазливая внешность, низкий голос с вибрирующими нотками.
Ну а потом Женька начал приставать к Наташке. И я не сдержалась. Как потом оказалось, зря. Они на втором курсе уже встречались, и началось всё с меня. Я его отлупила, а она стала его жалеть. И потом когда Витька стал сидеть со мной, то девушка ушла как раз к Женьке.
Совсем другими глазами сейчас смотрю на прошлое. Забавно. И вроде как переживаю все те чувства, но они словно не мои, будто прошло очень много времени и я забыла большую часть их.
Ощутила как меня лапают, и вывернула кисть.
– Ария, отпусти, - шипящие нотки.
– Буря, ты что творишь? Я ведь там, в прошлом.
– А я пытаюсь влиять на него.
Улыбнулась. Любимый, напоминает о себе.
А дальше пошло поехало, Витька меня очаровывал, а Буря целовал, и я вспоминала свои чувства к любимому, не поддаваясь чарам своего одногруппника.
И, лежа в постели одинокими вечерами, я мечтала о поцелуях другого, я не видела его лица, но ощущала его прикосновения, как он ласкал меня. Он прикасался ко мне, как только Виктор скрывался из моего поля зрения.
А когда поток воспоминаний завершился, я вдруг осознала одну вещь. Мы только что повлияли на моё прошлое, я не поддавалась Виктору только потому что любила другого. Пусть и были у меня к Пулявкину чувства, но не такие, как к мужу сегодняшнему.
– Бурелом, что ж ты творишь-то...
– Целую...
Я подскочила с постели, больше не в силах выносить эту пытку, оделась и потащила любимого туда, где были люди, которым можно было помочь. По дороге мои родители слегка охладили мой пыл, но я всё равно думала лишь о его поцелуях и ласках.
Заняться любовью при куче народа, пусть и в коме или в каком они там состоянии, с одной стороны было дико, а с другой пошло. Муж, растерявший весь запал пока пересекались с другими людьми, поняв, что от него требуется, с радостью одобрил мои действия, сверкнув глазками на моё уже обнажённое тело.
Любимый...
И мы набросились друг на друга, словно ждали столько лет этого, собирая энергию космоса и отдавая её пострадавшим от нападения людям. Детей мы решили оставить напоследок. Всё ж раньше ведь на малышей нападений не было, а значит, действовали по иному. Нужно было вначале проверить. Что мы и сделали, а потом уж исцелили.
Мы вот подумали о том, что в отсек, где мы занялись любовью, нужно заблокировать вход, но совершенно забыли о тех людях, которые могут очнуться. Уменьшая сознание до своих тел, и увидев, что маги начинают приходить в себя, я вздохнула с облегчением, увидев нас, запелёнутых в ткань. И правда, живая, разумная.
– Благодарю, - встретилась взглядом с любимым, как же приятно, когда даже мыслим мы одинаково, порою.
Мы позавтракали вместе со всеми, не знаю, ждали ли они нас и сколько времени нас не было, но еда практически не была тронута.
Стол был тоже живым, и он увеличился в размерах. Я этого не понимала. Ну за счёт чего он может вырасти? Ну ладно ткань, она с запасом идёт и лишнее просто куда-то подворачивается, может, утолщается. А дерево как же?
"И дерево так же, столешница более толстая, а когда нужно расшириться - утончается, - ответил Мирослав Ярославич.
– Пойдём ко мне, я нашёл то, что тебя заинтересует. Тебе ведь нравится математика..."
"Мне надо насчёт трудовой деятельности выяснить. Извини, любимая, в этот раз без тебя пойду, - Буря огорчил меня, но я не расстроилась - найду, чем занять себя.
– Постарайся долго за машиной не сидеть. Пусть всякие облучения, излучения сведены к минимуму, но всё равно. Попроси у деда книги бумажные."
"А вы ещё пользуетесь бумагой при электронных носителях?"
Даже на Земле бумажные книги остались лишь, как редкий фонд в библиотеках. Полистать их можно лишь в читальном зале, а вот домой не дают. Да и в сети все книги есть, скачивай, что нужно. Кстати, даже рассекретили древности, нашли библиотеку Ивана Грозного.
"Да, бумажные книги у нас тоже есть, они все оцифрованы, и к ним доступ запрещён, это архив сродни Ватикану. Просто бумага более ветхая, и хранится как древности. Но можно распечатать любую книгу в бумаге, даже переплёт оригинала сохранится. А как книга не нужна, она перерабатывается обратно в сырьё, у нас всё идёт по циклу вторичной обработки."
Бурелом сразу после завтрака улизнул. Меня перехватил прадедушка мужа, моих родителей тоже. Свёкр получил какой-то сигнал на чафон, взял с собой мужиков и они ретировались. Это из-за очнувшихся магов?
Девчата позвали меня с собой повышивать.
– А как же приметы, что шить нельзя в беременность?
Блин, проболталась.
– А ты считаешь, что в древности заморачивались этими приметами? Вот скажи, Ария, если хозяйство натуральное всё было, когда приданое для малыша шилось?
– Яся была подкована в вопросе, а мы с Аней внимательно внимали каждому слову, как и дедушка, стоящий рядом.
– Перекраивались старые мужнины рубахи на пелёнки и прочее, заготавливалось всё как раз в период ношения малыша под сердцем.