Причуды многоликого эроса
Шрифт:
ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕ
Можно и прекрасное любить постыдно.
Ф. Петрарка
Маньяк может находить особое удовольствие в истязании жертвы. То, что другим покажется отвратительным, для него будет представлять особую красоту и эстетику. Надо сказать, что иногда причиной подобного мировоззрения может послужить неправильное воспитание ребенка, когда ему с детства прививают мысль, что только сильный может править миром.
Если вдуматься в само выражение «править миром», то становится ясно, что далеко не каждый должен рассчитывать на подобную привилегию и, соответственно, стремиться к ней. Что может произойти, если человек, не имея никаких для того оснований, будет одержимо считать, что ему дано «править миром» и распоряжаться
Разрушение устоев нормального, цивилизованного общества, которые создавались веками, происходит в один момент. После этого человек уже не может жить нормальной жизнью, даже если и захочет. Не случайно хищник, почуявший вкус крови, становится агрессивным, разъяренным и неуправляемым. И то же самое происходит с человеком, который однажды ощутил себя господином, повелителем испуганной, безвольной жертвы, видел страх в ее глазах, наслаждался ее беспомощностью, мог делать с ней все, что угодно. И неважно, что жертва изначально обладает такими же правами, что и насильник, неважно, что, возможно, она стоит на более высокой ступени нравственного и интеллектуального развития. Ей нет спасения и пощады от безжалостного, лишенного всякого намека на сочувствие субъекта.
А какое наслаждение обещает насильнику крик жертвы о пощаде! Потом он будет готов отдать все золото мира только ради того, чтобы снова ощутить свою власть, силу, господство. Разумеется, далеко не каждый обыватель сможет осознать то величие, которым обладает субъект в момент чувственного насилия. При этом последний, пусть даже ему грозит геенна огненная, все равно свершит свое жестокое деяние лишь ради одной минуты наслаждения гибелью безвинной жертвы.
Относительно выбора жертвы можно сказать следующее. Каждый субъект, склонный к проявлению чувственного насилия, выбирает для себя тот объект, который наиболее соответствует, по его мнению, роли жертвы. Например, некоторые выбирают себе в качестве жертвы зрелых замужних женщин. Это связано с тем, что эти женщины олицетворяют собой спокойный семейный уклад, счастливое материнство, нежность и заботу о детях. То есть, они олицетворяет собой все общечеловеческие ценности, которые попирает своим антиобщественным поведением человек, склонный к проявлению чувственного насилия. И в лице этой порядочной женщины он оскорбляет все хорошее, лучшее, что есть в человеке. Вполне возможно, что важен не только сам акт чувственного насилия, но и сопутствующее унижение жертвы.
Жертвой может предстать и молодая, невинная девушка, почти ребенок. В лице только развивающейся девушки люди видят доброе, светлое начало, романтически настроенное существо, нежное, трепетное, не способное причинить другим зла. Молодая неопытная девушка словно бутон цветка, который готов вот-вот распуститься. А субъект, склонный к проявлению чувственного насилия, стремится опорочить эту нежную девушку, а в ее лице – светлое, доброе начало, юность, красоту и гуманность. Унижая жертву, насильник ставит себя выше ее, пытаясь растоптать ценности ее внутреннего мира, которым она обладает.
Унижение жертвы – это не только оскорбление человеческого достоинства, это особый вызов человеческому обществу, тщательно культивирующему положительные качества. То есть, насильник видит мир в других красках, он видит эстетику в том, что другим кажется безобразным. А ему, напротив, именно это, чудовищное, жестокое кажется наиболее привлекательным.
В лице добропорядочной женщины насильник одновременно стремится видеть образ матери, святой для каждого человека. Но для насильника по каким-то одному ему ведомым причинам этот образ представляется враждебным, чужеродным. И он словно стремится отомстить этой конкретной матери, а в ее лице всем матерям.
А в лице нежного ребенка, юной девушки насильник видит олицетворение светлой юности, граничащей с детством. И он хочет возвыситься тем, чтобы опорочить ее, сделать ее грязной, приблизив к себе, темному и
ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕ
Любовь стоит ровно столько, сколько стоит человек, который ее испытывает. Все чисто у чистых людей. Все грязно – у грязных.
Р. Роллан
Вообще, проявление чувственного насилия как акта мести, возмездия играет далеко не последнюю роль в проявлении человеческих страстей. Как уже сказано, в древности не считалось предосудительным проявить насилие над женщиной враждебного племени или рода. Женщина или девушка, принадлежащая ко враждебному клану, виделась врагом, а значит, на нее распространялись все те же принципы, что и на врагов-мужчин.
С ней можно было поступать как вздумается, тем более, что она представляла собой потенциальную опасность. Даже если женщина или девушка была слабой и сама не могла оказать физического сопротивления завоевателям, то она впоследствии могла стать матерью сильных и отважных мужчин. То есть, саму женщину как продолжательницу рода можно было уничтожить, а можно было взять в плен и сделать рабыней, подвергая всякого рода насилию.
Разумеется, в чувственном насилии над ней было одновременно и превосходство победителей, а также акт возмездия ко враждебному племени или роду. И в современном обществе в ряде случаев людям свойственен подобный образ мыслей. В некоторых ситуациях акт возмездия представляется возможным именно в форме чувственного насилия, направленного на женщину, представляющую стан врагов.
Насилие всегда существовало в человеческом обществе. И современный человек при всем желании не сможет избавиться от этого явления. И даже несмотря на то, что для некоторых подобное кажется чем-то противоестественным, определенная часть населения, причем не самая маленькая, будет придерживаться совершенно иных позиций. В сущности, элемент насилия способен придать дополнительную остроту эротической игре, способам завоевания мужчиной женщины. При встрече таких людей, наделенных сходными стремлениями, союз их оказывается на редкость благополучным и гармоничным.
Некоторая доля насилия существует и в традиционном способе завоевания женщины мужчиной. Например, в желании похитить понравившуюся женщину таится не что иное, как проявление насилия над ней. Но многие женщины находят в таком действии со стороны мужчины свои плюсы, воспринимая это только как волнующее приключение, видят в этом особую романтику и проявление нешуточной страсти.
Вообще, в проявлениях необузданной страсти иногда явно просматриваются элементы насилия. В те моменты, когда мужчина яростно овладевает женщиной, разрывает на ней белье, стремится поскорее слиться с ней в чувственном экстазе, он и сам не сознает, что проявляет чувственное насилие над ней. Но ведь и дама часто бывает не только не против подобного поведения кавалера, но и наоборот, она провоцирует его, не отдавая отчета в своих действиях.
В целом, в эротических контактах партнеров часто присутствует некоторая доля насилия, которая только подогревает страсть и является знаком чувственного слияния людей. Если насилие не выходит за подобные рамки, то оно считается совершенно нормальным. Именно в этом случае оно не противоречит общественным нормам, которые влияют на сознание и поведение людей.
Иначе говоря, насилие может трансформироваться в эротических играх. В данном случае человек умело направляет свою агрессию в иное русло, первобытный инстинкт мужчины-завоевателя перестает пугать своей жутковатой окраской. Напротив, все входит в русло умеренных страстей, свойственных современному человеку, считающему себя «человеком цивилизованным». Нет ничего более простого и одновременно сложного, чем преобразование своей агрессии, придание ей мирного характера. Но только так насилие можно держать в рамках дозволенного, иначе оно, подобно джинну, может вырваться из бутылки и наделать много бед.