Приди и победи
Шрифт:
“Расставание с Лерой — однозначно дело рук Хачериди”, мрачно подумал он.
Умирать не хотелось. Особенно сейчас, когда он окончательно осознал, что он есть такое. Ведь при желании он смог бы поставить на колени весь земной шар. Куда там боевикам Ндрангеты или MS-13. Но полицейский, сидящий внутри, четко осознавал: Смерти не место в мире людей. Все это кончится очень плохо.
Капитан снова и снова пересматривал свою жизнь, потягивая нестерпимо вкусный виски. В какой-то момент на весь огромный экран появилось улыбающееся лицо Веры.
— Твоя
Грянул выстрел.
* * *
В это время во Владимире, который впервые за последнюю тысячу лет не праздновал праздник Пасхи, треснул самый большой колокол в Успенском соборе.
В Касабланке поперхнулся муэдзин, зазывающий на молитву в мечеть имени короля Хасана Второго.
В Иерусалиме во всех храмах одновременно погас недавно спустившийся к верующим благодатный огонь.
В Риме один из высокопоставленных кардиналов запнулся посредине проповеди, когда увидел, что все иконы в храме замироточили.
Высоко в иранских горах гордый Фаравахар сложил крылья и грустно опустился на землю.
В одно и то же мгновение весь мир содрогнулся.
Глава 25. Воскресение
Бестужев очнулся за своим столом в отделе. Башка раскалывалась, будто по ней ударили чугунным молотом. Инги и Олега видно не было. Капитан посмотрел на часы — было начало десятого. А какой сейчас день? Черт его знает… К слову о черте. В голове промелькнули обрывки сна — демон Хачериди, Дьявол из американского сериала, самосожжение Веры…
Стоп! Вера! Какой к черту сон? Вера была реальна, она сожгла себя, чтобы он смог переступить порог тюрьмы, в которую Архангел Михаил запер Люцифера. Бестужев безуспешно пытался поймать за хвост обрывки ускользающего сна. Был какой-то разговор, после чего он… убил себя.
Капитан резко сел, голова отозвалась резкой болью.
— Я убил себя, чтобы не допустить начало Апокалипсиса! — медленно, но четко проговорил Бестужев вслух. — Но я живой. Сознание, не в силах выдержать эту дилемму, захотело вновь отключиться. Бестужеву удалось удержаться в реальности, но физических сил явно не хватало. Он снова уронил голову на руки.
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет влетел запыхавшийся Олег.
— Ааа, вот ты где! — закричал он с порога. — А мы тебя обыскались. Ну вставай, вставай. Христос воскрес!
— Воистину воскрес! — на автомате ответил Бестужев.
— Ну слава Богу, напугал ты нас, мы уже хотели объявлять тебя в федеральный розыск, — довольный собственной шуткой Олег заржал.
— В розыск? А разве я еще не там? — осторожно спросил капитан.
— Ну, Саня, и шутки у тебя, совсем мозги пропил. Сплюнь три раза через левое плечо и разотри.
Бестужев, отрывочно помня события последних дней, на самом деле трижды смачно плюнул через плечо в стену, затем снял ботинок и тщательно это дело размазал.
Лицо Олега за секунду преобразилось дважды. Сначала оно выражало недоумение, потом — жалостливую заботу.
— Слушай, Сань, ты бы, серьезно, заканчивал с бухлом, а? Лучше окунись с головой в работу, как ты умеешь. Впрочем, чего это я? Бухать уже смысла-то и нет.
— То есть? Вы обнаружили Веру? Она живая? — засыпал вопросами Бестужев.
— Веру?.. Ты хотел сказать: Леру? — удивился Олег. — Она, бедная, уже вся извелась. Я хотел тебе сказать да не успел. Она звонила мне вчера. Что-то там у нее с этим хахалем не вышло. Я в подробности не лез, но понял, что убежал он, когда в городе стало неспокойно, и бросил Леру здесь одну. Естественно, она решила от него уйти. А конкретнее — к тебе вернуться. Вот только как тебе об этом сказать, она не знала. Вот, думала, через меня вопрос решить. А я пока с духом собирался, ты в очередной запой ушел.
— В запой? Сколько меня не было?
— Два дня. Слушай, мы уж тут обыскались. В городе светопреставление, а ты словно в воду канул.
— Ну и как? Справились?
— Обижаешь, шеф. Конечно, справились. А главное, что мы дело сатанистов раскрыли, представляешь? Повезло, конечно. Но главное ведь — результат. Вот только полковника Булдакова жалко.
— А что с ним?
— Этот урод пристрелил его при задержании. Завтра похороны.
— Так а кто убийца?
— Да дебил один из Серпухова. Из колонии сбежал, тыкался-мыкался по деревням, а потом надоело. Дошел до Владимира и здесь присматривал богатеньких клиентов. Да что я рассказываю — протокол допроса уже почти на сто листов. Захочешь — сам почитаешь. Важно, что заключенный ничего не отрицает, идет на сделку со следствием. Так что пожизненное у него, я думаю, есть.
— А где он?
— Ну так-то в СИЗО, но на допросы его сюда возят, — Олег посмотрел на часы, — собственно, сейчас, к десяти, и привезут. Хочешь поучаствовать?
— Конечно.
— Только ты это… в порядок себя приведи. А то следствием сейчас руководит товарищ один из ФСБ…
— Грек наш любимый?
— Какой грек, почему грек? — удивился Олег. — Вполне себе русский. Какой-то протеже генерала Морозова.
— А секретный агент куда делся?
— Сань, не въезжаю, о чем ты. Какой еще нахрен секретный агент? — Бестужев решил не уточнять.
Капитан наскоро привел себя в порядок в туалете. Умывшись и глядя на себя в зеркало, он задавал себе одни и те же вопросы: где вымысел и где реальность? Жив он или это вариант его собственного ада? Удалось ли ему предотвратить Апокалипсис или он уже начался? Ответов не было.
…Спустя двадцать минут Бестужев спускался в комнату для допросов. Заключенного уже привели. Капитана к нему не пустили и вежливо попросили дождаться следователя — майора ФСБ Литвинова. Тот опоздал на десять минут, но извиниться перед коллегами и не подумал.