Придворный
Шрифт:
Думаем дальше. Про вчерашний разговор с моим ангелом принцу явно доложат. Та же служительница, та же комната, что и прошлый раз. Верняк опять подслушивали. Значит Лауру я не подведу, а себе кое-какие очки могу заработать, доложив об инциденте. Навряд буду первым, последним бы не оказаться. Значит надо прямо с утра идти с докладом.
Хорошо быть придворным, легко получить доступ к телу. Раз что решил, надо выполнять. Кстати, спать особо и не хочется. Складываю в портфель добытые письма, дневник и драгоценности, переодеваюсь в повседневный мундир, затем направляюсь в тот же кабинет, где вчера дежурил,
Доклад
— Здравия желаю, Ваша Милость!
— Здравствуй, Влад. Зря ты со мной не поехал. Хороша актрисочка! Такая прям… Ух! Мороз по коже! Пусть ей ещё какую роль дадут, пела она тоже ничего. Да! Тихий браслет от дежурного набора взял. Не цепочкой, а такой… И букет купил. Проверь, всё ли правильно записал. Если нормально, то пусть в запас у него на дежурстве постоянно будет. Старательный мальчик. Я только подумал о букете, а он уже его организовал.
— Ваша Милость, про вчерашнее в "Сплетнице" напечатали, как вас два раза аплодировали. Очень вы популярны в народе.
— Да? Дай сюда. Угу… Хе-хе… Это про то, как я букет в руки актриске кинул… А вот это врут… Не так всё было… Но пусть. Не объяснять же им. Пошли репортёру дуката три, бойко написал.
— Ваша Милость, тут такое дело… Тихий опять отличился.
— Что такое? Когда успел? Он же при мне весь день был.
— Вернулся сдать дежурство и был перехвачен для разговора с леди Лаурой. Она плакала, просила продать драгоценности и призналась, что с неё требуют деньги.
— Кто посмел?! Немедленно разобраться!
— Ваша Милость, похоже её рыцарь уже разобрался. Драгоценности не взял, сразу уехал. Вернулся под утро, послал ей ветку поздней сирени и свёрток в шёлковом вышитом платке. Дежурная взяла на себя смелость развернуть. Там лежали письмо от леди Лауры и её заколка с аметистом. Вот список с письма.
— Что?! Дура! О, Боги! Какая дура! Сей же час…
— Ваша Милость, ещё момент, не всё досказал. Дежурная меня разбудила и доложила о письме. Я послал к квартире шантажиста наряд охранителей. А там денщик только-только вызвал полицию. Ночью барон из ревности зарезал любовника и сам повесился.
— Любовницу?
— Любовника, Ваша Милость. Денщик признался, что хозяин был из этих…
— Фу! Какая мерзость!
— Так точно, Ваша Милость. Мерзость. При обыске выяснилось, что деньги и ценности на месте, следов взлома и нахождения посторонних нет. За смертию виновного полиция хочет дело закрывать. Спрашивают, что писать в полк? Убиенный был секунд-майором, служил там же, где убийца. В Его Королевского Высочества принца Торана Уланском Гвардейском Полку. Полиции велено обождать приказа.
— Этого я решить не могу. Пусть Торан сам думает. И отцу надо Лауркино письмо показать.
— Ваша Милость, Тихий с восьми часов сидит в приёмной, просится на приём по личному вопросу. Может что-то доложить хочет?
— Пойдём в кабинет, приму не медля!
Служба
Как ни странно, в приёмной ещё не было дежурного, хотя мои часы уже отбили ровно восемь. Минут через двадцать вальяжно объявился камер-юнкер в слегка помятой форме с белым кантом и вензелем Государя. Увидев меня, он подмигнул: "Обычно принц приходит в девять, раньше тут нечего делать! Будешь дежурить, раньше половины не приходи!" и представился: "Захарий Побединский, здешний староста камер-юнкеров. Я уже восемь лет в чине." Мда… Сомнительная рекомендация. За столько лет во дворце не выслужить следующий чин, надо сильно постараться. Хотя ничего удивительного, если он так относится к своим обязанностям.
При Его Величестве ежедневно должны дежурить два камер-юнкера и у каждого из детей Государя по одному. Однако у Его Королевского Высочества принца Торана этот пост занимает офицер из дежурного гвардейского полка. При Её Светлости дежурят придворные мужа. Мой же принц до меня камер-юнкеров к себе на службу не брал, дежурных ему присылали от Белого Двора, видать по принципу "на тебе Боже, что мне не гоже". Этот тип мало того, что опоздал и в помятой форме, ещё в ботинках заявился, а не как положено в сапогах. Доверительно рассказал, что не успел переодеться — всю ночь в дворянском клубе в картишки сражался. Посетовал на скудость жалования и скупость отца. Тот содержание зажимает, а в столице столько трат! В общем, многое мне рассказал, чуток поучил жизни, а сам журнал дежурств даже не открыл.
До девяти часов не дошло минут двадцать, как вдруг появился Его Милость со статским советником Куклитом. Принц с отвращением оглядел помятого Захария, принял рапорт и недовольно спросил:
— Почему одет не по форме?
— Виноват, Ваше Королевское Высочество! — Что тут другое можно сказать? Только виниться и хлопать глазами.
Куклит, сразу по приходу открывший журнал, в догон наябедничал:
— Он, Ваша Милость, на дежурство ещё не заступал. В журнале записи нет.
— Опять? — недовольство принца било через край. — Знаешь, что? Поди-ка ты прочь. За тебя мой человек отдежурит, — и уже обращаясь ко мне спросил. — Ты, дружок, как? Можешь?
— Так точно, Ваша Милость! Всегда готов!
Был бы я не готов, меня бы точно никто не понял, а в свете ночного приключения, оно даже полезно. Правда, отдохнуть толком не придётся, да и ладно.
— Тогда запишись сейчас в журнал и заступай.
Начальство скрылось в дверь кабинета. Расстроенный Побединский отбыл, предварительно посетовав на превратности судьбы, несправедливость бытия и неизбежный выговор.
Вызвали меня сразу и, судя по взгляду, принцу уже было что-то известно. Мысленно похвалил себя за ранний приход с докладом. Что решили бы, если бы задержался, просто не представляю.
— Ваша Милость, вчера после первого дежурства, находясь в несколько нервическом состоянии, долго не мог уснуть. Дабы успокоиться, вышел прогуляться по улице и совершенно случайно нашёл бумажку… бумажки… письма… с дневником… и украшениями. Не сдержавши любопытство, прочёл. Как молод, глуп и неопытен, не знаю, что с ними делать далее. Покорнейше прошу приказа.
— Дай сюда! — Его Милость протянул руку.
Выложив перед ним всю ночную добычу, поясняю:
— В вырванных листах записи об одной известной Вашей Милости особе. Закладками с буковицей "Д" заложены другие жертвы корыстного мерзавца. Закладками без пометок отмечены просто примечательные записи.