Приемный покой. Страшное на грани.

Бурлаков Геннадий

Младенец для попрошайничества стоит 60 000 рублей

Их кормят раз в сутки, и живут они два-три месяца

На чтение 9-летним ребенком стихов Шекспира на Арбате полиция среагировала «спецоперацией», достойной боевика про борьбу с терроризмом. Между тем немалое число настоящих попрошаек, в том числе и малолетних, промышляют в столице и области и большого интереса правоохранительных органов не вызывают.

Действительно ли эти граждане нуждаются настолько, что идут на паперть? Или человек с протянутой рукой – мошенник, что вечером уносит «с работы» столько, сколько зарабатывает в месяц тот, кто ему подает? Кто они – ряженые, жертвы или безжалостные убийцы детей, которые никогда не плачут у

них на руках? Ответы на эти вопросы репортер «МК» нашел на улицах Москвы.

– Вы извините, что я к вам обращаюсь. Мать у меня сгорела – выпивала, закурила, заснула и сгорела. Дом тоже сгорел. Нам с младшим братиком 10 лет негде жить. Помогите кто чем может ради Христа и Господь… хоть хлебушком, хоть булочкой. Ради Христа и Господь.

Больше пяти лет периодически его можно видеть в общественном транспорте ближнего Подмосковья. Еще не потасканный и уже вонючий, с болячками на лице. Физиономия еще не разбухшая от этила и уже усталая. Еще полудомашний, еще пахнет от него куриным супом из семейной кастрюли. Глаза не погасшие, с готовностью выкарабкиваться. Увидев его впервые, открыла записную книжку:

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

– Пойдешь в приют? Там и документы помогут сделать, если надо…

– Да. Давайте телефон. Найду, откуда позвонить.

Вместе с номером телефона благотворительной службы, помогающей бездомным, мы с женщиной, сидящей напротив, сунули ему съестного: я – конфеты, она – сахарные булочки.

Мы чувствовали себя хорошими людьми – вроде как помогли мальчику.

Спустя время – снова он. Та же песня. Пьяный, покоцанный. Посмотрел на меня, прошел.

Дергаю за руку:

– Ну что, позвонил?

Пошел дальше, как будто не расслышал… Его «ради Христа и Господь» и сейчас можно видеть и слышать в пригородных поездах. До сих пор его брату десять лет и до сих пор им негде жить…

– Попрошайки в Москве делятся на две категории: мошенники и рабы, – комментирует Олег Мельников, руководитель движения «Альтернатива», занимающегося спасением людей из рабства. – За много лет работы мы ни разу не встречали среди них действительно просто нуждающегося человека. Встать на точку просто так невозможно: или прогонят, или покалечат. То же касается общественного транспорта. Грузинскую мафию, заправлявшую «бизнесом на нищих» до 2004 года, сменили молдавские цыгане. И после 2007 года, когда перестали подавать лицам азиатской национальности, «беженцам», стали завозить славян с Украины, из Сибири, с Урала, других регионов. У нас была женщина, слепая, ей пообещали, что восстановят зрение через благотворительную программу. В итоге в Москве ей просто зашили глаза и поставили на Курский вокзал. Чем больше гноились глаза, тем больше ей подавали. И только через год ей помогли обратиться в наше движение. Таких примеров – десятки сотен. А полиция неохотно берется за мошенничества подобного рода. Во-первых, чаще всего участники обеих сторон дела не граждане РФ. Легко покидают страну, и дела остаются нераскрытыми. Во-вторых, полиции негде содержать таких людей, некуда определить.

Подавать или не подавать?

Представители общественных организаций утверждают: в мегаполисах невозможно самостоятельно просить подаяние в таких «хлебных» местах, как паперть храма или метро, а тем более – рынки, где хозяевами, как правило, являются также выходцы с юга. Поэтому обычный человек, пожелавший решить проблемы посредством попрошайничества, – нонсенс.

Простая арифметика: представим, что в одном вагоне пригородного поезда подали пять человек по двадцать рублей. Итого сто рублей. Десять вагонов – тысяча в кармане. Прокатись обратно и собери столько же. Часа за полтора – две тысячи. Сколько получается за 5–6-часовой рабочий день? Порядка 10–15 тысяч. А если таких работников десять-двадцать-сто? В среднем «нищенский» бизнес приносит от двух миллионов в месяц.

Но в этом бизнесе исполнителю достаются копейки. Если вообще достаются. Бизнес нелегальный, грязный, и никто здесь не станет платить человеку без прав.

Если вы видите просящего деньги на дорогу домой или женщину, собирающую на операцию, то не задавайте стандартных вопросов, на которые у него или у нее уже есть шаблоны ответов. Лучше спрашивать о деталях: где учился, из какого района какого города, предложить сейчас же позвонить родственникам и так далее. На такие вопросы у них нет подготовленных ответов. Если человек действительно под принуждением, вы это поймете. Тут же при нем можно звонить активистам движения «Альтернатива», которые сразу выезжают на место.

Если вы видите попрошайку с ребенком в метро, то необходимо позвонить в Управление по делам несовершеннолетних УВД на метрополитене [phone], [phone]. В этом случае к женщине советуют не подходить, чтобы не спугнуть.

Практически всегда ребенка эксплуатируют в целях наживы, и он не является родственником попрошайки! Да и какая мать потянет ребенка, которому требуется реабилитация после серьезной операции, в грязный, вонючий вагон?

– Когда мы даем деньги таким людям, мы оплачиваем чьи-то страдания, – продолжает Олег Мельников.– В частности, детей на руках женщин-преступниц. Рассказы о том, что детей накачивают спиртным и наркотиками, чтобы они спали и не мешали работать, – правда. Младенцы – а их кормят один раз в сутки – живут два-три месяца. Как правило, если женщину задерживают, она показывает свидетельство о рождении, которое общее для трех-четырех детей. После смерти одного ребенка оно достается следующему малышу. А экспертизу на ДНК ее можно заставить сделать только при условии заведения на нее уголовного дела. Откуда берутся дети для попрошайничества? Покупают у алкоголиков. Расценки на детей мигрантов – порядка 60 тысяч рублей…

Если попрошайки с детьми встретились вам в пригородных поездах, вы можете помочь, сообщив в Московское УВД на ж/д транспорте + 7 499 264 6834. Если же вы не дозвонились или вам отказались помочь, звоните в Управление собственной безопасности ГУ МВД по г. Москве [phone] или 02.

Неспешная поступь закона

В законодательство о попрошайничестве пытаются ввести поправки и убрать формулировку «навязчивое попрошайничество». Так, на данный момент Кодекс об административных правонарушениях (КОАП) города Москвы предусматривает штраф по ст. 3.8 на сумму от 100 до 500 рублей за приставание к гражданам в общественных местах, гадание, навязывание услуг, то есть нарушение общественного порядка. Это значит, что попрошайку могут привлечь к ответственности, только если он или она подходит к конкретному человеку и два и более раз обращается к нему лично. Если же просьба о подаянии обращена «ни к кому» и просящий ходит по вагонам или стоит с табличкой в метро или на вокзале, то полиция не имеет права им заниматься. Это не в ее компетенции.

Единственное, что можно применить к попрошайке в метро, – статью 2.11.14 столичного КОАП, по которой ему грозит штраф от 100 до 2000 рублей – за использование территории метрополитена для занятий предпринимательской деятельностью без письменного разрешения руководства предприятия.

КСТАТИ

По поводу детских уличных выступлений наш собкор в Токио Юрий Синалеев рассказывает:

«В Японии полицейский близко за подобное к ребенку не подойдет. Тронуть просто ребенка – это полицейскому грозит уголовным делом, а не только лишением работы. У меня сыну в августе 12, его одноклассники создали свою музыкальную группу и преспокойно выступают как уличные музыканты. Полиция не то что их не трогает – они сами в футляр от гитары монеты бросают. Да и прохожие одобряют и подбадривают: «Гамбарэ! в будущем, ребятки, звездами станете!» (не забывая монетки бросать). Самое интересное, что из многих ребят, кто с детства свой талант демонстрировал на улицах, впоследствии выросли действительно звезды японской эстрады, театра и кинематографа».

Зарина Судоргина-Карлович

Кто предупрежден, тот вооружен…

Туберкулез, или ,по-народному , – чахотка ,болезнь сухотная…В моей семье знают о ней не понаслышке . В начале 90-х ,в период резкого подъема заболеваемости в стране , я работала участковым фтизиатром в в тубдиспансере ,продолжая семейные традиции. Моя мама , фтизиатр со стажем , треть жизни посвятила борьбе с детским туберкулезом , а бабушка жила в семье рядом с больной туберкулезом ….