Приёмный
Шрифт:
Ближе всего ко мне Денис. Выключаю ему питание боковым в голову и пинаю ногой. Денис улетает в центр гостиной. Камень ведёт ствол в мою сторону. Отлично. Так получится даже быстрее. Хватаю за кисть, выворачиваю и трижды жму на курок. Кадам пошатывается и отступает к двери, в чёрной рубашке просвечиваются три дырки.
Камень выиграл в лотерею — прикончить меня — а потому я решил накинуть подарков и от себя. Натягиваю предплечье на свой локоть, и та выгибается правильной буквой "Г". Бью ребром ладони в горло, чтобы утихомирить крик и выхватываю
Кирилл взбегает по лестнице на второй этаж. Хорошо, что в руке не оказался нож, иначе мой бросок стал бы для него фатальным. Прицеливаюсь и кидаю. Пистолет прилетает рукояткой в затылок, Кирилл падает лицом на лестницу и без сознания скатывается к моим ногам.
Кадам смотрит в потолок, выпучив глаза. Тяжело дышит и шерудит рукой по карману. Я отбрасываю его руку и достаю рацию, во втором кармане лежит электронный пропуск. По-хорошему нужно было вернуться и прихватить пистолет, но щель приоткрытой двери напрочь лишила меня рассудка.
Выглядываю, убеждаюсь, что путь к воротам свободен, отправляю остатки энергии в ядро и выбегаю на дорожку…
Глава 8. В канаве
Время всегда тянется медленно, когда ты хочешь его ускорить, и наоборот. Каждая секунда под прессом страха, боли и смертельной усталости тянется как минута, минуты превращаются в часы, а часы — в дни. Если руководствоваться такими расчётами, то в канаве я провалялся не меньше недели.
Иксы бросили на мою поимку много сил. Только из поместья выехало семь чёрных тонированных машин, а ведь было ещё и подкрепление из города.
Мысль прихватить с собой рацию — спасла мне жизнь. Пускай я слушал эфир только пятнадцать минут, но этого хватило, чтобы понять — стоит мне высунуть макушку и сделать хотя бы пару шагов, как обученные и натасканные Иксы в считанные минуты закончат мои мучения.
Решения прихватить рацию — это плюс в мою копилку, но едва ли он покрывал два жирных минуса. Первый — моё безалаберное отношение к энергии. Какой чёрт меня дёрнул отправить в ядро почти все остатки, когда я выбегал из дома? Хватило бы и трети, чтобы быстро пробежать по дорожке и припугнуть охранника. Второй минус — доверие. Я не стал вырубать охранника, за что поплатился пулей в спину. К ножевому между лопаток прибавилось огнестрельное в плече.
Энергия поддерживала меня пару минут. Тогда я ещё мог трезво мыслить и быстро рассуждать. Глянул на указатели, связал стрелки на знаке со своими скудными знаниями пригорода и примерно определил, что нахожусь на западе. Разумеется, трасса была для меня закрыта. Я выбирал между прямым маршрутом через лес и элитным посёлком. Хорошо, что не успел выбрать. Вовремя заговорила рация.
Командный прокуренный голос раздавал команды со скоростью — одна в секунду. Говорил быстро, чётко и по делу. Мне оставалось лишь слушать, переваривать и мысленно отмечать опасные места.
Первым делом он приказал перекрыть трассу, затем оцепить посёлок и пройтись по всем соседям без исключений. На случай, если кого-то из соседей не окажется дома, давал позволение проникать на территорию под его ответственность. На лес он рассчитывал больше всего. Отправил туда аж восемь машин, которые насколько было возможным проехали по просёлочной, а дальше разбрелись и начали прочёсывать. Вдобавок ко всему он приказал повесить над посёлком, лесом и ближайшими территориями коптеры.
Прослушав всё это, я остался в канаве. Примерно пятьдесят Иксов занимались поисками пацана, покрыв при этом десятки квадратных километров, а он валялся в канаве в двухстах метрах от их кланового поместья.
В сфере остались жалкие крохи. Налипшие на стенки капли, которых ни на что не хватит. Хотя, сказать по правде, я сомневался, что энергия мне поможет. Тело было чересчур истощено. Вымотано, изношено, выдоено.
Порой энергия открывала для людей невероятные возможности, но и у неё был предел. Какой бы силой она не обладала, она не в состоянии тащить изрешечённое ранами телом. Это как залить ракетное топливо в раздолбанную предаварийную калымагу. За пару секунд двигатель выдаст свой личный рекорд мощности, но также быстро стопорнёт, а-то и вовсе — взорвётся.
… … …
Наступил вечер. К холоду от кровопотери прибавился холод атмосферный.
Ноги по колено погрязли в грязи. Время от времени я их вытаскивал, но на это уходило слишком много сил. Потому я предпочитал терпеть мерзость холодной и промозглой земли, чем шевелиться.
Рация молчала уже давно. Возможно, Иксы слишком далеко разъехались и теперь использовали для связи мобильники, либо догадались, что я их слушаю. Обыскали мёртвого Кадама, не нашли рации и связали одно с другим.
Кадам мёртв? Я убил его?
В книгах или статьях о Гражданской Мировой Войне я много читал о психологических расстройствах у убийц. Некоторые убивали на войне, кто-то лишал жизни другого в бытовой ссоре, немногие — убивали обороняясь.
Посмотрим, будет ли приходить ко мне по ночам Кадам, но пока я и близко не чувствовал сожаления. Ладно пацаны изменились не по своей воле, но этот мужик был Иксом до мозга костей. Он участвовал в похищении детей и водил их в комнату Прозрения, где чокнутый старик ковырялся в мозгах. Кадам заслуживал смерти, как и другие стоящие за этим Иксы.
Ближе к ночи стало совсем плохо. Я отключался, путал фантазии с реальностью. Отдавался десятиминутным отрезкам сна и вздрагивал от нашедших меня Иксов.
Ночь была моей единственной надеждой. Стемнело. Я посмотрел в небо и понадеялся, что квадракоптерам не хватит света — меня рассмотреть. Собрался с силами и привстал из земляного кокона, который я отпечатал телом в земле. Присмотрел пологий подъем на противоположной стороне канавы и попробовал встать. Похоже, я слишком себе переоценил… От самой небольшой нагрузки всё тело заходило ходуном. Я упал в грязь пересохшей речушки и чуть не захлебнулся в десятисантиметровой глубине.