Пригласишь на кофе?
Шрифт:
— Любимая? — едва слышно переспрашиваю, чувствуя, как начинает выпрыгивать из груди только-только угомонившееся сердце.
— Любимая. — вторит Левжинский, прикрывая глаза.
— И это все? — сажусь на подушках, нависая над умиротворенным лицом. — Жень, не вздумай спать! — предупреждающе тыкаю пальцем в твердую грудь.
— А что ты еще хочешь? — он лениво открывает один глаз, следя за моей реакцией. — Не хмурься, морщины будут. — раздражающе бубнит, невозмутимо разглаживая пальцем переносицу.
— Ничего не хочу! —
— Неправда. — смеется Женя, прижимая меня спиной к себе. — Ты хочешь узнать, люблю ли я тебя. — нагло сообщает, проводя пальцем по моей щеке и спускаясь к губам. Чтоб тебя, поганец!
— Не хочу. — растягиваю буквально по слогам.
— Врешь. — настойчиво продолжает муж, очерчивая ямку подбородка.
«Ну-ну, посмотрим, кто кого» — мысленно усмехаюсь и одним верным движением челюсти прикусываю указательный палец.
— Ты что делаешь?! — не своим голосом неожиданно нервно шипит Женя, пытаясь вытащить свою руку из моего захвата. — Инна, отпусти! — продолжает беспомощно тянуть палец, но я прикусываю еще сильнее. — Черт тебя побери, сумасшедшая! — рычит, но я лишь иронично вскидываю бровь. — Пожалуйста. — наконец-то просит несчастный, и я разжимаю челюсти.
— Спокойной ночи, дорогой Женечка. — елейно тяну, укладывая голову поудобнее.
— И тебе, Инна. — приторно вежливо улыбается, потирая руку и возвращаясь на свою территорию.
Три часа ночи, а я все ворочаюсь. Ожидание невыносимо. Хочется просто закрыть глаза, а открыть их уже утром, но неожиданно возникшая бессонница никак не дает мне это сделать.
— Тебе плохо? — в очередной раз когда я пытаюсь выбраться из постели, в темноте разносится голос мужа.
— Нет. — мотаю головой. — Да. — вздыхаю.
— Нервничаешь? — легкий поцелуй в обнаженное плечо успокаивает получше успокоительного, которое я приняла еще несколько часов назад.
— Очень. — разворачиваюсь и утыкаюсь Жене в шею. — А вдруг? — сдавленно сиплю, начиная дрожать.
— Никаких вдруг. — как по мне, чересчур уверенно отвечает Левжинский. — Ты моя жена, мы живем вместе, у меня хорошая работа, прекрасные условия, мы друг к другу привязаны. Все будет хорошо. — напоследок уже тише добавляет.
— Надеюсь. — практически беззвучно выдыхаю, наконец-то вылавливая волну вожделенного сна.
— Я люблю тебя. — впервые звучит из Жениных уст, и я невольно начинаю прислушиваться к тому, что он скажет в дальнейшем, еще сильнее. — И Егора тоже люблю, поэтому не отдам вас ни ему, ни кому бы то ни было еще.
— Я люблю тебя. — признаюсь, чувствуя, как постепенно тяжелеют веки. — И Егор тебя любит, я это знаю.
POV Женя
— Как ты думаешь, мне, как молодому отцу, полагается молоко за вредность? — счастливо улыбаюсь, притягивая такую же сияющую жену к себе.
— О да. — стягивая с головы солнечные очки, хмыкает
Неожиданно ее лицо мрачнеет.
— Ты как будто смерть увидела. — непонимающе озираюсь по сторонам, однако нахожу свою цель довольно быстро.
Туров собственной персоной. Который раз за последние месяцы! Ему прямо как медом намазано возле моей семьи. Несколько раз подходил к жене и сыну на детских площадках, вылавливал Инну у дома, пытался угрожать. Нам повезло, его процесс по каким-то необъяснимым причинам затянулся еще в самом начале, поэтому у нас была фора, чтобы успеть все оформить.
— Ну же, родная, это всего лишь злобный бабайка. — беру слегка растерявшуюся девушку за руку. — Скажи ему: «Кыш, пошел!» — и он исчезнет.
— Ты невыносим. — уголки ее губ вновь приподнимаются, а глаза слегка прищуриваются.
— Милая? — зову уперто глядящую вперед жену.
— Что? — задирает голову. Знаю, красавица, тебе неудобно, но что ж поделать, если ты такая маленькая?
— Покажем ему, какие мы невоспитанные? — наклоняюсь и, не дожидаясь ответа, целую эти пухлые губы.
Инна отстраняется, пронзает меня своим таинственным многообещающим взглядом и утаскивает к машине.
— Хочу целоваться. — поясняет свои спешные действия. — Наедине. — после небольших раздумий добавляет.
Она влюблена. Я тоже. Порой мы понимаем друг друга без слов, и нам даже не нужно смотреть друг на друга, чтобы понять, какие проблемы таятся на душе. Иногда нам не хватает всех жестов мира, чтобы выразить все то, что мы чувствуем.
— А можно я кое-что крикну? — напряженно сминая губы, смущенно просит Инна. — Очень-очень хочется. — мило улыбается и слегка морщит нос.
— Если очень хочется, то можно. — задумчиво киваю, с удовольствием наблюдая за тем, как сидящая внутри жены идея никак не может найти выхода.
С открывшимся люком в машину залетает ветер, путающий волосы, но ей все нипочем.
— Мы победили! — кричит, умудряясь даже пританцовывать на месте.
— Залезай! — со смехом хлопаю виляющую перед лицом попу. — Гаишники на горизонте маячат.
— Ох, давай скроемся? — на волне адреналина предлагает жена.
— О, нет, малышка, — отрицательно мотаю головой, убирая ее непослушные каштановые пряди в сторону, — на сегодня твоей самодеятельности достаточно.
— Ну ладно. — покорно соглашается. — Как-нибудь в другой раз.
— Договорились. — киваю, прекрасно зная, что в другой раз она на такое попросту не решится. Хотя, в принципе, если что — с ней — хоть на край света. Будем жить в далекой деревушке и доить горных коз…
Женя
— Да, пап. — едва слышно шепчу в трубку, стараясь не разбудить спящую Инну. Легла только в четыре утра, до этого сидела работала. «Смысл?» — в сотый раз спрашиваю я. «Жень, ну пожалуйста, иди спать, я скоро приду» — отвечает мне жена.