Приговоренные без суда
Шрифт:
После него выступили еще несколько человек, близко знавшие Олега Каратаева. Все они сказали немало теплых слов в адрес покойного, отдавая дань его профессиональным и человеческим качествам. Но никто ни разу не упомянул о том, почему, собственно, Олег так рано закончил свой жизненный путь, чем занимался после того, как ушел из большого спорта.
Мало кто знал, что Олег Каратаев имел две судимости и дважды отбывал наказание. Первый раз – за ограбление, а чуть позже – за хулиганство, то есть за банальную драку. Имя Олега Каратаева в криминальном мире тесно связывалось с бауманской группировкой. Хотя были сведения о том, что близок он
Через час официальная часть похорон авторитетного спортсмена закончилась, и родственники, друзья и знакомые погибшего стали покидать кладбище. Им предстояло еще помянуть усопшего в одном из престижных ресторанов Москвы.
Отари не спешил присоединяться к толпе, продвигающейся к кладбищенским воротам. Он отстал от основной массы людей и перешел на другую аллею. Там Отари остановился перед могилой, на которой стоял внушительных размеров памятник черного мрамора.
– Здравствуй, брат! – тихо произнес Отари. – Вот я и снова здесь. Олежка Каратаев теперь рядом с тобой будет… Ты уж, Амиран, присматривай за ним…
Сыщик
Максим вылез из-за стола и вместе с коллегами направился к кабинету руководства.
Вскоре все они уже сидели в просторном кабинете начальника РУОПа полковника Вадима Борисовича Селиверстова. Сам он возвышался над своим рабочим столом и был занят просмотром каких-то бумаг, изредка делая в них пометки. Время от времени звонил один из телефонов. Ушаков, не глядя, снимал трубку и бросал несколько отрывистых фраз.
Постепенно все участники совещания расположились за длинным столом, стоящим в центре кабинета. Здесь практически ежедневно проводились планерки с начальниками отделов. А те, в свою очередь, раз в неделю проводили подобные мероприятия с личным составом каждого подразделения.
На сей же раз совещание касалось какого-то важного оперативного вопроса. Полковник Селиверстов окинул взглядом присутствующих.
– Вроде все в сборе, – сказал он, сверяясь с бумагой, в которой были записаны фамилии всех участников совещания. Помимо начальника отдела Рыбкина, Сергея и Максима, на совещании присутствовали еще три человека. Одного из них Максим узнал сразу. Это был Игорь Николаев, отвечающий за спецтехнику РУОПа, с помощью которой проводилось оперативное наблюдение и прослушивание.
Тем временем полковник Селиверстов открыл совещание. Он начал свое выступление лаконично:
– Значит, так, есть указание возобновить оперативное дело по одному из авторитетных фигурантов. Мы решили, что основными разработчиками операции будет спецбригада, которая создается приказом начальника РУОПа, в составе, – и он начал перечислять фамилии участников совещания. – Эта бригада, в свою очередь, будет разделена на группы, наделенные соответствующими функциями и полномочиями.
Через несколько минут Максим узнал, что они с Сергеем попали в бригаду, которая будет заниматься наружным наблюдением. Неожиданно Рыбкин обратился к Селиверстову:
– Извини, Вадим Борисович, ты забыл самое главное – назвать имя фигуранта наших действий.
– Как, разве я об этом ничего не сказал? – удивился Селиверстов, бросив почему-то косой взгляд на начальника РУОПа. – Вы должны его хорошо знать, – обратился он к Рыбкину.
– Мы-то, предположим, знаем, кто это, – ответил Рыбкин, – но молодые товарищи понятия не имеют, о ком вы говорите.
– Конечно, – сказал Селиверстов. – Вот наш фигурант. – И, достав из большого конверта несколько фотографий, он положил их на стол.
Там был изображен лысоватый мужчина средних лет, явно грузин по национальности, небезызвестный Отари Давидович.
Фотографии были разные. На одной он стоял рядом с милицейскими генералами, на другой – с известными эстрадными певцами, а также в президиуме на каком-то торжественном заседании. Все говорило о том, что будущий фигурант вращался в достаточно высоких сферах общества.
Участникам совещания передали краткую справку на будущего фигуранта, с которой все по очереди ознакомились.
В конце концов этот листочек с надписью «секретно» в верхнем правом углу попал к Максиму. Текст был немногословен и сух.
«Отари… родился в 1949 году в небольшом грузинском городке, где и провел свое детство. В юности активно занимался спортом, в частности греко-римской борьбой, успешно участвовал в различных соревнованиях, имеет звание мастера спорта.
После переезда в Москву имел сомнительные связи с криминальными элементами, часто принимал участие в азартных играх.
В 1966-м привлекался к уголовной ответственности за групповое изнасилование, однако был освобожден от ответственности из-за того, что был признан психически ненормальным.
По агентурным сведениям, в настоящее время продолжает заниматься противоправной деятельностью, но прямых доказательств, позволяющих привлечь его за конкретные преступления к уголовной ответственности, пока нет. В последнее время пытается заняться политикой, с этой целью создал свою политическую партию «Спортсмены России». Часто выступает в средствах массовой информации.
Отари имеет определенный авторитет в криминальных кругах, особенно среди новой волны криминальных сообществ, но в то же время у него остаются весьма натянутые отношения с некоторыми ворами в законе и авторитетами».
Далее шел список фамилий и кличек уголовных лидеров, с которыми у Отари имелись конфликты.
– Отари Давидович, – продолжал Селиверстов, когда увидел, что все участники ознакомились с краткой информацией, – считает себя крестным отцом московской мафии. Знаете, в чем феномен Отари? В чем успех и популярность его личности? – И, не дождавшись ответа, Селиверстов ответил сам: – Успех его в том, что он позволил журналистам раскрутить свое имя, а те сделали ему такую рекламу, которая иным даже и не снилась. Вчера же произошло событие, выходящее за рамки приличий и каких-либо понятий о совести. Отари открыто и нагло выступил по телевидению с угрозами в наш адрес, после чего любой телезритель, не посвященный в курс дела, может сделать вывод, что существует Отари Давидович, крестный отец московской мафии, которого боятся все, даже столичная милиция. – Селиверстов перевел дыхание и продолжил: – Так вот, раз он считает себя крестным отцом, давайте поможем ему и подобрать соответствующую статью в Уголовном кодексе, достойную столь значительной и уважаемой личности! Тем более, по оперативным источникам… (Максим прекрасно знал, что скрывается под этой фразой. Значит, по информации стукачей, осведомителей)… по оперативным источникам, кое-какие делишки за нашим фигурантом числятся. Однако нам необходимо подобрать такие доказательства, которые в дальнейшем могут быть расценены судом как весомые и аргументированные для дальнейшего привлечения этого человека к уголовной ответственности.