Приговорённый обвиняет
Шрифт:
Адамс приоткрыл веки. Вытянувшись на койке, уперев подбородок в грудь, он медленно скользит взглядом по той части коридора, которая попадает в поле его зрения.
Адамс зябко поеживается под тщательно заправленным одеялом. Ему уже гораздо лучше и не хочется спать. К тому же скоро принесут суп. Да, вот теперь он действительно слышит стук мисок, который доносится из соседнего коридора. Через десять минут приговоренным к смерти принесут их долю. Восемь ртов с отвращением, без всякого аппетита будут заглатывать эту бурду.
«У нее очень
Кусочек неба, видный из камеры, совсем потемнел. Должно быть уже семь часов. Послышался приглушенный телефонный звонок. Перед тем как доставить в отделение ужин, надзирателя всегда предупреждают по телефону.
«Но почему он не отвечает?»
Адамс вскакивает с койки, он чувствует раздражение. Телефон звонит без конца! Это невыносимо. В ярости Адамс бросается к решетке и замечает, что его опередили: все заключенные уже стоят у своих решеток и смотрят. Смотрят на надзирателя, который по-прежнему не отвечает и не делает ни малейшего движения, чтобы снять трубку. Вильям Ли продолжает сидеть в том же положении, в каком он сидел, когда Адамс недавно обратил на него внимание.
«Он мертв», — думает потрясенный Адамс.
Прижавшись к решеткам, заключенные напоминали испуганных птиц в клетках.
Дверь коридора открылась. Двое вооруженных охранников подошли к столу. Они откинули Вильяма Ли на металлическую спинку стула, похлопали по щекам. Надзиратель оказывал не больше сопротивления, чем восковая кукла.
Один из охранников выпрямился, положил палец на спусковой крючок своего автомата и тяжелым взглядом обвел камеры.
Его товарищ протянул руку, собираясь взять телефонную трубку.
— Нет! — остановил его первый охранник.
Они обменялись несколькими словами. Тот, который собирался звонить по телефону, повернулся и быстро вышел из помещения.
Вскоре появилось подкрепление в лице еще трех охранников. Двое из них встали по обе стороны двери, в то время как третий со связкой ключей обошел все камеры и проверил замки.
Немного спустя пришел директор тюрьмы в сопровождении помощника. Они, в свою очередь, склонились над неподвижным телом Вильяма Ли, покачали головами и пробормотали что-то неразборчиво.
Люди все прибывали. Вскоре их было уже вдвое больше, чем в «парадные» дни, когда производились казни. Среди собравшихся заключенные узнали тюремного врача Брайана. Пока тот осматривал умершего, в коридоре стояла полная тишина.
Директор тюрьмы Дуглас Кристмас был бледен как полотно. Врач что-то начал говорить, но он, казалось, ничего не слышал. И только когда один из охранников потянулся к телефону, директор тюрьмы спохватился.
— Нет, — произнес он. — Не отсюда.
Кристмас сказал несколько слов одному из своих подчиненных. Тот повернулся и бегом покинул отделение. Затем директор сделал знак приблизиться надзирателю Эрнесту Миджуэю и что-то сказал ему на ухо. Надзиратель кивнул, вышел на середину коридора и громовым голосом объявил:
— Заключенным категорически запрещается переговариваться. Всякое нарушение приказа повлечет за собой наказание.
Лица, представляющие официальные следственные органы, прибыли на место минут через сорок. Тюремный врач, заметив среди них, как ему показалось, человека, возглавляющего группу, подошел к нему и представился:
— Доктор Брайан. Судебно-медицинский эксперт.
Пришедший холодно посмотрел на него.
— Инспектор Дэвид. Какова же, по-вашему, причина смерти?
— Здесь не может быть никакого сомнения. Отравление цианистым калием.
Инспектор сделал несколько шагов по, направлению к трупу.
— В этом стакане наверняка еще удастся найти следы циана, — продолжал врач.
— На анализ! — бросил инспектор одному из своих подчиненных и кивнул фотографам.
Сразу же вспыхнули блицы.
— Здесь слишком много народу, — проворчал инспектор.
Его взгляд пробежал по лицам и остановился, на одном из них.
— Вы директор тюрьмы?
— Да.
— Не могли бы вы распорядиться освободить помещение?
Директор отдал приказ и собирался также удалиться, но инспектор задержал его.
— Мне понадобится ваш врач, — сказал он.
— Я в вашем распоряжении, — заявил доктор Брайан.
— Вы можете сказать, когда наступила смерть?
— Примерно час назад.
— Кто и когда обнаружил тело? — Полицейский инспектор повернулся к директору.
— Двое из моих служащих. В самом начале восьмого. Это время ужина заключенных. В отделении приговоренных к смерти мы принимаем особые меры предосторожности. Перед приходом служащих, доставляющих ужин, надзирателю всегда звонят по телефону: нужно убедиться, что все в порядке… Несколько лет назад у нас был побег, — добавил директор, как бы извиняясь.
— Понимаю. И надзиратель не ответил?
— Вот именно. Тогда двое охранников немедленно прибыли, на место, обнаружили тело и подняли тревогу.
Инспектор подошел к столу надзирателя и окинул, его рассеянным взглядом.
— Кто-нибудь прикасался к телефону? — поинтересовался он.
— Нет, — с удовлетворением ответил директор. — Мои люди проявили осторожность.
— Вот как? — заметил инспектор. — А почему? Разве не проще было позвонить отсюда, чтобы поднять тревогу?
— Мы решили, — пробормотал растерянно директор, — что лучше ни к чему не прикасаться. Я думал, вы будете снимать отпечатки пальцев.