Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия
Шрифт:
Хозяйка прачечной — полноватая женщина сорока с небольшим лет — стояла перед окном и рассматривала намороженные на стекле узоры. Каштановые волосы, как обычно, были затянуты в узел на затылке, плечи укрыты пуховой шалью. Из-под длинного, доходившего до пола домашнего халата выглядывали меховые тапочки. Непременного для подобных заведений охранника не было. Учитывая должность мужа хозяйки — а был он заместителем директора Гильдии по проектированию защитных заклинаний, — считать прачечную беззащитной было бы большой и, скорее всего, фатальной ошибкой.
— Здравствуйте, Алла Семеновна. — Я расшнуровал ботинки и поставил их на коврик у входа в комнату.
— Здравствуйте, молодой человек. Давненько вас видно не было. — Алла Семеновна подошла к журнальному столику, вытащила с нижней полки толстую тетрадь и шариковую ручку. — С чем пожаловал?
— Как обычно. Только с плащом проблемка небольшая. — Я поставил мешок рядом со столом и развернул плащ. — Его бы почистить, да и зашить не помешает.
Хозяйка сделала запись в тетради, отложила ручку и приняла у меня плащ, повернув его к свету.
— Оригинально. Что это было? — Алла Семеновна положила плащ на гладильную доску и разгладила разрезы. Плащ так заинтересовал ее, что она даже забыла добавить свое неизменное «молодой человек». Не то чтобы она ко всем так обращалась, но я не любил, когда меня называли по имени, а прозвища Лед или Скользкий ее не устраивали. — Только не говори, что кровь носом пошла, а плащ об кусты порвал. Ну-ка сознавайся, кого зарезал?
— Да что вы, Алла Семеновна. Кого я в собственном плаще зарезать мог?
— Что тогда случилось?
— Пьяный был, не помню, — соврал я. Даже не совсем соврал, так, наполовину. Пьяный-то был на самом деле.
— О! То-то я смотрю, ты бледный такой. Скидывай тулупчик, сейчас отпаивать тебя будем. — Хозяйка подхватила со столика колокольчик и несколько раз звякнула. Обычно мелодичный звук сегодня ударил по нервам не хуже скрипа железа по стеклу. Моментально появившаяся девушка подхватила мой мешок и плащ. — Алена, мы чай пить будем.
— Да мне пора уже. Дел невпроворот, — попытался я отвертеться от чаепития. Нет, расспросов больше не будет, просто еще надо успеть поймать Смирнова, пока он из арсенала домой не ушел.
— Никуда ты не пойдешь. Сейчас чай принесут. И не спорьте со мной, молодой человек, а то сам свои носки стирать будешь!
— Уговорили, — вздохнул я, с трудом стянул фуфайку и повесил ее на вешалку, не забыв перед этим достать из кармана деньги.
— Ого! Да ты никак на войну собрался, — подколола меня вернувшаяся с подносом девушка и начала выставлять на стол чашки, чайник и сахарницу.
— Цыц, бесстыжая, — скорее шутя, чем всерьез, прикрикнула на помощницу Алла Семеновна, но, судя по ее прищуренным глазам, она была ничуть не меньше девушки заинтересована причиной, заставившей меня нацепить нагрудник.
— Решил спортом заняться. Спортивная ходьба с отягощением. — Наливая чай, мне с трудом удалось держать руку прямо и не стучать носиком чайника о край кружки. — Сколько с меня, кстати?
— Рубль золотом за белье. — Улыбнувшись нелепости моего ответа, Алла Семеновна заглянула в тетрадь и задумалась. — Еще рубль за работу с плащом. Если хочешь, чтобы был как новенький, тогда за все про все два с полтиной.
— Я за красотой не гонюсь. Ассигнациями возьмете? — Не добавляя сахара, я осторожно отхлебнул из чашки. Неплохо. Честно говоря, травы подобраны лучше, чем в Ключах.
— Какие такие ассигнации? — приподняла брови в притворном удивлении хозяйка.
— Российский рубль — единственное законное платежное средство на территории Российской Федерации. — Прошлое жалованье выдали рублями, и мне не терпелось от них избавиться. Принимали их не все, да и слишком уж курс нестабильный. Золоту и серебру доверяют больше.
— Это на территории Российской Федерации. — Алла Семеновна щипцами подцепила из сахарницы кусочек рафинада, опустила в чашку и ложечкой начала размешивать чай. — Хотя, если законное… Сам рисовал, небось?
— Делать больше нечего — фантики рисовать. — Я отсчитал двадцать сотенных и положил их на стол. — Монеты чеканить куда выгодней.
— И то верно. — Купюры отправились в карман халата. — Видел кого-нибудь в последнее время?
— В смысле? — Настала моя очередь изображать удивление. На самом деле все я понял. С Аллой Семеновной мы познакомились, когда меня взяли на обучение в Гимназию. Спрашивала она, понятное дело, о моих сокурсниках. Но не рассказывать же ей о Крысе? А никого другого я не встречал.
— Да ладно ты! — Хозяйка махнула на меня рукой и фыркнула от возмущения. — С Катей не встречаетесь?
— Нет.
— Зря. Вы с ней неплохо смотрелись.
— Что ж поделать? — Я развел руки и едва не облился чаем. — Слишком разный круг общения.
— А кто виноват? Нечего было из Гимназии уходить.
— Не по своей воле, — замялся я. Уходить. Ага, как же. Вышибли нас оттуда, и вышибли со свистом. Хорошо хоть, живыми отпустили. Думаю, решили, что все равно сами по себе долго не протянем. — Не по своей воле.
— Все этот поганец Мишка Стрельцов. — Алла Семеновна поправила шаль и кивнула на принесшую поднос со свежей выпечкой помощницу. — Вон и эта дуреха в него по уши втрескалась.
Девушка покраснела, но ничего не ответила и молча вышла из комнаты. Мишу — фаворита директора Гимназии Бергмана — Алла Семеновна не любила. Я тоже его очень и очень сильно не любил. Честно говоря, я его ненавидел. Наверное, именно это нас с Аллой Семеновной в какой-то мере и сближало. Пока мы пили чай, успели обсудить последние новости и перемыть косточки паре общих знакомых. Ничего полезного, но настроение улучшилось. Иногда просто необходимо посидеть и поболтать ни о чем. Боль в голове постепенно затихала. И вправду хороший чай.