Приказано сохранить

Беляев Александр Романович

5

– Еремеев!
– снова позвал к себе радиста Фомичев.
– Выходи на связь. Доложить надо.

– Не получится, командир. Отговорила "Роща" золотая... От рации одни воспоминания остались, - ответил Еремеев.

– Тьфу ты, дьявол!
– смачно выругался Фомичев.
– Значит, мы теперь без связи? Хоть бы сообщить, что полдела сделали...

– Сами разберутся, когда придут, - нашелся Еремеев.
– Мост-то целехонек. Даже краска не закоптилась.

Фомичев взглянул на серый стальной пролет и вздохнул:

– Пока все так.

По ту сторону проволочных заграждений, опоясывавших позиции зенитчиков, поднялись Галиев и Пахомов

и побежали к тем, кто был с ними в одной группе и теперь не поднимался с земли. Галиев вывел из леса окровавленного Борисова. Чувствовалось, что сержант передвигается с трудом, хотя свой пулемет он нес сам. А Пахомов вынес на руках безжизненное тело Синицына. На помощь ему поспешили Джафаров и Еремеев. Они же принесли и Шарикова. Борисову немедленно сделали перевязку. Две пули насквозь прошли у него через голень. Кость по счастливой случайности осталась цела. Но сержант потерял много крови. Борисов сидел на траве, опершись спиной на бруствер, и виновато улыбался. Словно и впрямь был виноват в том, что его ранили.

– А все-таки задачу выполнили, - сказал он, когда к нему подошел Фомичев.

– Наполовину, Егорыч, - ответил Фомичев. И добавил: - И потеряли троих.

В это время на путях показался Саркисян.

– Как там у вас?
– окликнул его Фомичев.

– Валдиса убили.

– Даже четверых, - вздохнув, поправился Фомичев.

– Меня не списывай, лейтенант. Я стрелял и еще стрелять буду, - твердо сказал Борисов.

– Видел я, Егорыч. Это точно, еще повоюем. Да и наши помогут, подбодрил сержанта Фомичев.

– Что с танком делать?
– спросил Саркисян.

– Пойдем, посмотрим. Решим на месте, - ответил Фомичев.
– Целый он?

– Ставь мотор и поехали. И боеприпасов полно.

– Это хорошо. Пойдем. А здесь...
– задержался Фомичев.
– Здесь - так: поскольку Егорыч ранен, старшим назначаю Пахомова. Беритесь все немедленно за восстановление дзота. Стенки у него крепкие. Нижняя часть вся целая. Он нам еще послужит. Из него вся округа как на ладони. Подержимся...

И Фомичев вместе с Саркисяном побежали к танку.

Даже беглой оценки местности хватило Фомичеву, чтобы понять: танк занимает на ней ключевую позицию. Его орудие и пулемет надежно держали под огнем не только ближние, но и дальние подступы к мосту с запада. Обойти танк справа не позволяла болотная топь. Лесной участок, примыкающий к дороге слева, гитлеровцы сами только что заминировали. Пробиться к мосту можно было лишь вдоль железной дороги. Немцы могли обойти минное поле еще левее и выйти к мосту через огневую позицию своих зенитчиков. Но тут они неминуемо попадали под огонь дзота. Вывод напрашивался сам собой: танк очень нужен десантникам. Фомичев так и сказал Базилевичу:

– Пока вы здесь будете держаться, фашистам не видать моста как своих ушей.

– С той стороны по насыпи пройти могут, - заметил Базилевич.
– Там мы им не помеха.

– Знаю. До вышки доползут. А дальше - под наш огонь попадут, - ответил Фомичев.

– Когда огонь открывать?

– Сам решай. Связи у нас не будет.

– Понял, - коротко ответил Базилевич.
– Будем держаться.

Фомичев вернулся в дзот. Десантники уже очистили его от всего лишнего, уложили на место развороченные взрывами бревна и сейчас засыпали их землей. Хоть Фомичев и назначил старшим Пахомова, но руководил всей работой сержант. Он сидел у амбразуры. Чувствовалось, что его мучает боль, но голос звучал громко. И даже не это удивило Фомичева. Рядом с Борисовым на невесть откуда взятом куске брезента лежала целая куча частей и механизмов от немецких пулеметов.

– А это откуда, Егорыч?
– спросил Фомичев.

– Велел все битые принести. Сейчас из трех один целый сделаю. Пригодится, - объяснил Борисов.

– Еще как!
– обрадовался Фомичев.

– Я тоже думаю. Патронов-то охранники запасли - не перестрелять.

Фомичев понял, что за эту огневую точку, как, впрочем, и за танк, он может быть спокоен. Мысли его были заняты другим. Только теперь, побывав на огневой позиции зенитчиков, в танке, в дзоте, Фомичев по-настоящему оценил, как в общем здорово была организована вся система охраны и обороны моста. И если десантникам удалось так быстро ее разгромить, то только потому, что они смогли взорвать ее изнутри. Взять мост штурмом с внешней стороны было бы очень трудно даже куда большими силами. И вот сейчас Фомичев думал о том, как лучше восстановить эту систему. Он опустился с насыпи на огневую позицию зенитных орудий и зашел в блиндаж, который был оборудован ближе к насыпи. Блиндаж ему не понравился. Он был слишком открыт. Хорошей огневой точки из него бы не получилось. Фомичев поднялся наверх и опустился во второй блиндаж. Под потолком ярко светила электрическая лампочка. Двойные нары, железная печка, стол и скамейка. Вместо стульев ящики. Все это сейчас было перевернуто, сдвинуто со своего места. Но что сразу привлекло внимание Фомичева - крепкие бревенчатые стены. Это было то, что надо. Если выбросить нары второго этажа и на их уровне в стенке прорезать амбразуру, вся опушка прилегающего к позиции зенитных орудий леса будет видна как на ладони. И если в этой амбразуре установить пулемет, из леса безнаказанно не высунется ни одна живая душа,

– "Роща", "Роща", я "Сосна". Я "Сосна". Почему не отвечаете на запрос? Почему не отвечаете на запрос?
– без конца пыталась вызвать на связь группу Фомичева радистка разведотдела.

– Ну что?
– то и дело спрашивал ее об этом Сорокин.

– Не отвечает, товарищ полковник, - докладывала радистка.

– Продолжайте запросы. Мало ли что может быть, - приказал Сорокин. Он говорил громко, почти кричал, потому что артиллеристы, кажется, вложили всю свою мощь, чтобы пробить брешь в гибкой обороне врага. И наконец пробили. И рота, посаженная на танки, устремилась вперед и прорвалась в тыл противника.

Сорокин тотчас доложил об этом Костромину.

– Товарищ "Второй", я "Девятый". Докладываю: рота пошла по коридору. Спасибо артиллеристам.

– А Фомичев?
– устало спросил Костромин.

– Не отвечает, товарищ "Второй".

– Я как чувствовал. Не теряйте связь с ротой. Если потребуется, немедленно поддержим, - сказал генерал. В трубке загудело.

Окрыленный замыслом, Фомичев подозвал Пахомова и Джафарова и объяснил им задачу.

– Делайте так, чтобы вас не достала ни мина, ни граната, - сказал он.

– Егорыч два пулемета собрал. Дайте нам один, - попросил Пахомов.

– Пулемет обязательно. Пойдем посмотрим "эрликоны", - направился к выходу Фомичев.
– Может, и их удастся приспособить.

Джафаров нашел возле печки топор и принялся рубить стенку блиндажа, а Фомичев и Пахомов поспешили к зенитным орудиям. Одно из них оказалось совершенно исправным. Фомичев сразу занял место наводчика. Завертел ручки механизмов наводки. Ствол орудия послушно начал опускаться и пошел влево. Фомичев навел орудие на обрыв высокого песчаного берега и надавил педаль. Бум! Бум! Бум!..
– торопливо залаяла зенитка. Кручу окутало облаком пыли.