Прикладная венерология
Шрифт:
«Первой ласточкой» стал главный художник местного драматического театра, который гордо именовался «академическим».
Войдя в кабинет, художник посмотрел на Михаила так многозначительно, что он сразу же попросил Фаину отнести в регистратуру отработанные карты. Когда Фаина ушла, пациент закатил глаза к потолку, покачал головой и сказал:
– Какое счастье, что вы здесь работаете!
Михаил от таких слов немного прибалдел – надо же, оказывается у него уже составилась репутация. Но следующей фразой пациент вернул его с небес на землю.
– К местным врачам я обращаться не
История была старой, как мир, и банальной как салат оливье. В театр заявилась юная корреспондентка «Российского театрального журнала», которая сразу же очаровала пятидесятилетнего Олега Александровича. Он предложил ей поужинать вместе, после ужина был секс, а через несколько дней появилось чувство жжения при мочеиспускании и прочие прилагающиеся к этому ощущению симптомы. Ладно бы это, но до появления жжения Олег Александрович имел близость со своей законной супругой, которую горячо любил и сильно уважал (иначе говоря – побаивался). Симптомы у супругов появились практически одновременно…
– Сам не знаю, как все это случилось, – вздыхал Олег Александрович. – Бес попутал! На ужин я ее приглашал без задней мысли, просто хотелось, чтобы у девушки остались хорошие впечатления о театре. Вы же понимаете, что чем лучше впечатления, тем хвалебнее статья… А потом как-то само собой сложилось… Боже мой! Вы бы видели сейчас мою Машу! Впрочем, завтра вы ее увидите, мы вместе к вам придем… Сегодня я пришел, так сказать, на разведку, договориться о том, чтобы лечение было анонимным… А, может, не мы к вам, а вы к нам придете, а? Домой, за отдельную плату…
– Нет, на первый раз лучше уж вы ко мне приходите, – ответил Михаил. – Надо будет сдать кровь, мазок… Насчет огласки можете не беспокоится, из нашего учреждения ничего на сторону не выносится…
– Может и так, – хмыкнул Олег Александрович, – но даже сам факт прихода в ваше учреждение уже компрометирует.
– Почему? – удивился Михаил. – Может вы с аллергическим дерматитом пришли?
– Впрочем, это не так уж и важно, – Олег Александрович отчаянно махнул рукой, словно прощаясь со своим добрым именем. – Меня другое волнует – как мне теперь смотреть в глаза Маше? Как сохранить семью? Она же может и на развод подать, а я без нее жить не могу! Мы уже двадцать три года вместе, сыну двадцать лет… Если бы я в баню ходил или бы уезжал куда-нибудь недавно, то можно было бы придумать версию с бытовым заражением…
– Не прокатит, – покачал головой Михаил. – Бытовое заражение сифилисом можно обосновать, а вот уретрит – нет. Неубедительно будет.
– Надеюсь, что сифилисом она меня не наградила! – Олег Александрович истово перекрестился, а затем трижды символически сплюнул через левое плечо.
Михаил сдержал улыбку. Его забавлял страх широких масс перед сифилисом. Да, когда-то давно, до появления антибиотиков, сифилис был весьма грозным заболеванием. Но сейчас он лечится легче уретрита. Возбудитель сифилиса бледная трепонема – та еще неженка, ранимая и не умеющая хорошо защищаться. Если правильно выбрать антибиотик и назначить его в адекватной дозировке, то трепонемы быстро гибнут. А вот с хламидиями иногда просто не знаешь, что делать.
– Мы все проверим
– Главное, чтобы до развода не дошло, – закручинился Олег Александрович. – У меня тогда вообще вся жизнь под откос пойдет, и в моральном смысле, и в материальном. Я хоть и главный художник театра, но зарабатываю немного, у Маши прибыльный бизнес. Знаете ресторан «Максим Максимыч» на Княгининской? Это наш, то есть Машин. А еще у нее три пиццерии «Мамбо неаполитано»…
В одной из упомянутых пиццерий Михаилу бывать доводилось, а пафосный хрустально-белоснежный «Максим Максимыч» он обходил стороной, предпочитая более демократичные заведения вроде паба «Четыре пивовара».
– Может, можно что-то придумать? – Олег Александрович с надеждой заглянул в глаза Михаилу. – Вы же врач, в Москве учились…
«Да хоть бы и в Париже, – подумал Михаил. – Ну что тут можно придумать?».
Олега Александровича ему было искренне жаль. Видно, что не ловелас он прожженный и не кобель записной. Ну – согрешил разок, было дело. И из-за этого жизнь под откос?
– Моя благодарность была бы просто безграничной… Как и моя признательность…
По Олегу Александровичу чувствовалось, что с благодарностью он не кинет. Михаил уже научился отличать потенциальных кидал от честных людей. Опять же – первый пациент из числа местной элиты, причем работающий в таком клиентурно-перспективном месте, как театр. Недаром же говорят, что травматологов кормят спортсмены, а венерологов – богема. На добы помочь. Но как?
Озарение пришло в тот момент, когда Олег Александрович достал из кармана бумажник и показал Михаилу фотографию своей Маши. Михаил не понимал традиции ношения фотографий близких людей в бумажниках, но и от нее, как оказалось, может быть польза. При взгляде на Машу, немного похожую на артистку Ходченкову, Михаил придумал, как Олег Александрович сможет выйти из сложной ситуации без потерь.
– В принципе, можно представить дело так, будто не вы заразили жену, а сами заразились от нее, – задумчиво сказал Михаил.
– Да вы что, доктор! – затрепыхался Олег Александрович. – У меня язык не повернется сказать Маше такое! Это будет чудовищное оскорбление! Маша просто идеальная жена, за всю жизнь она не дала мне ни малейшего повода к ревности или каким-то подозрениям. Да после этого она со мной наверняка разведется…
– У вас с сыном хорошие отношения? – спросил Михаил.
– В общем-то нормальные, – Олег Александрович удивленно поднял брови. – Мы с ним дружим, он хороший парень…
– Живет он с вами?
– Да, у нас пятикомнатная квартира, всем места хватает.
– Давайте сделаем так, – предложил Михаил, посмотрев на часы. – Я сейчас выпишу направления на анализы для вас с супругой, а вы пока позвоните сыну и договоритесь с ним о встрече где-нибудь поблизости. Я заканчиваю через двадцать минут, пусть он поторопится. Скажите, что разговор срочный, вопрос жизни и смерти.
– А Саня-то тут при чем? Вы можете объяснить?
– Вот встретимся – и объясню, – пообещал Михаил. – Если он согласится вам помочь, то все будет хорошо.