Приключение в Сьерра-Леоне
Шрифт:
— Последний вопрос, Фестус. Для кого нужны были сертификаты?
Бывший министр скорчился, держа руки на животе, будто хотел защититься от пули. Покачал головой, бормоча что-то себе под нос, и сказал умоляющим голосом, униженно, обреченно:
— Билл, умоляю, не спрашивай об этом.
— Для Лабаки. Карима Лабаки, — вмешался Малко.
Негр стремительно повернул голову в сторону Малко, в его больших глазах был ужас. Пот стекал со лба. Он проглотил слюну, застонал, прокаркал:
— Я вам ничего не сказал, ничего. Уходите.
На него было жалко смотреть. Билл Ходжес встал, спрятав пистолет в сумку. Негр оторвал зад от кресла. Казалось, что огромные ноги с
— И еще один вопрос, — ирландец в упор посмотрел да бывшего министра. — Когда ты расстался с Эдди, куда он поехал?
М'Бомпа ответил заикаясь:
— Он сказал, что едет купить кофе.
— Он пошел пешком?
— Да.
Дикий Билл Ходжес и Малко вышли, оставив бывшего министра в полной прострации.
В машине они подвели итоги.
— Ясно, — заключил Малко, — что сертификат нужен человеку, если у него есть сьерра-леонский паспорт или если он иностранец и проживает в стране. Ясно, что Лабаки достал паспорта для этих террористов и ему нужны были еще соответствующие бумаги. Для того, чтобы они смогли сойти за ливанцев, проживающих здесь. И не только для того, чтобы выехать из Сьерра-Леоне. Им надо было скрыться под чужими именами, чтобы выполнить то, что они задумали. Для нас сейчас важно знать, куда они направляются.
Машинально Малко поехал по направлению к центру. Билл Ходжес зевал так, что рисковал вывихнуть себе челюсть.
— Вы чертовски правы. Но сейчас я голоден. Не поехать ли нам в «Джем» поесть mezes [31] ?
— Хорошая идея, — одобрил Малко.
Он бродит в потемках. Опять на мертвой точке. Да, он обнаружил, где прятались двое шиитов, которыми манипулируют иранцы, он знает, что они должны выехать из Сьерра-Леоне. И все. И ничего о том, под какими именами они скрываются, куда едут, что предпримут.
Едва они вышли из машины на Роудон-стрит, как на них накинулись мальчишки и девчонки с тазами на головах, полными бататов, рыбы, фруктов, сигарет...
31
Колбаса, специально изготовленная с соблюдением предписаний иудейской веры.
Роскошная негритянка прошла мимо, покачивая королевскими бедрами, на ее косах болтались три дорады [32] .
В помещении ресторана «Джем» была приятная прохлада и полумрак. Мало посетителей. Они сели за столик, над которым висела картина, изображавшая Баальбек в счастливые времена, когда там не было иранцев. Степа сплошь покрыта изображениями Ливана, давно не существующего.
Трогательно Слащавый патрон — толстый ливанец-шиит — подошел к ним, почтительно поздоровался, тут же отчитал боя за нерасторопность, приказав ему незамедлительно принести посетителям их «Стар». Билл Ходжес наклонился к Малко:
32
Рыба.
— Все лавчонки на этой улочке принадлежат Лабаки...
Рядом, за другим столиком, четверо чернокожих в галстуках и пиджаках сосредоточенно объедались mezes. В баре, за стойкой перед пустым стаканом, с подавленным видом, сидел блондин, волосы стянуты лентой. Билл залпом выпил пиво и тихо сказал:
— Все дела делаются здесь. Торговые сделки, предательство, фальшивые документы, черный рынок. Хотите леоне — ищите здесь, а не в Барклейз-банке.
Кассирша сортировала кучи засаленных бумажек,
Малко уже хотел было приняться за свой mezes, когда дверь отворилась, впуская нового посетителя. Малко внутренне вздрогнул. Он узнал негра, который однажды следил за ним... Негр прошел совсем близко от их столика и сел в углу в глубине зала. Малко наклонился к Биллу Ходжесу.
— Вы его знаете?
— Конечно! Это шпик из криминального отдела. Специалист по охране торговцев алмазами. Ему также платит и Лабаки. Он очень гордится тем, что учился стрелять на курсах ФБР. Он всегда носит «магнум-347». Но я с ним расправлюсь даже с завязанными глазами...
— Он следил за мной.
— По поручению Лабаки, несомненно.
Человек с лентой соскользнул с табурета, перекинулся несколькими словами с патроном. Видимо, тот ему в чем-то отказал. Билл Ходжес рассмеялся.
— Видите этого типа? Итальянец. Только что из казино «Битумами». У него нет ни гроша, но зато есть великолепная женщина. Патрон хочет ее у него купить, торгуется.
Итальянец вышел. Билл закончил свою еду и, сощурив глаза, смотрел на Малко.
— Что будем делать?
Хороший вопрос. Малко казалось, что он натыкается на стену из кровавой ваты. Эдди Коннолли больше нет. С ним только Билл Ходжес и Руджи. Ирландец может быть полезен лишь для стремительной боевой атаки. А вот Руджи? Малко ломал себе голову, но никак не мог придумать, как ее использовать. Перед Малко была поставлена задача предотвратить террористический акт, обезвредив диверсионную группу ливанских шиитов. Но как? Разве что взять приступом дом Карима Лабаки. Рассчитывать на официальные власти — исключено. Реакция Шеки Сонгу красноречиво подтверждала это. Даже если правительство Сьерра-Леоне не любит ливанцев, оно покрывает их, но из соображений, которые не имеют ничего общего с политикой.
— Я должен подумать, — признался он Биллу Ходжесу.
Ирландец вздохнул, ковыряя в зубах.
— Retaliate! [33] — посоветовал он. — Пусть поплатится иранец или ливанец. Надо дать им понять, что мы — деловые люди.
— Это ничего не даст. Моя цель — убрать этих двоих террористов, а не объявлять войну шиитам.
— Тогда отделаем Лабаки и его придурков, — предложил Билл Ходжес. — У меня есть необходимые средства.
— Он, может быть, уже убрал из своего дома этих шиитов, — возразил Малко. — Надо найти более мудрое решение.
33
Отомстите! (англ.).
На лице Билла Ходжеса появилась гримаса презрения: мудрить было не по его части.
— Сегодня вечером, — сказал Малко, — я приму решение.
Они выпили по чашечке отвратительного кофе и вышли, очутившись снова в печке. Малко не мог забыть об иранцах и решил проехать мимо их культурного центра. Определенной цели у него не было. Поднимаясь по Хоум-стрит, он увидел перед культурным центром «мерседес» с голубым дипломатическим номером. Шофер стоял возле открытой задней дверцы. В тот момент, когда «505-я» Малко находилась напротив Центра, оттуда вышел мужчина в сером костюме, без галстука, плохо выбритый. Его сопровождала группа негров, всем своим видом выражавщая крайнюю почтительность. Маленький, толстый, как бочонок, сьерра-леонец подобострастно поцеловал ему руку, когда тот садился в «мерседес».