Приключения-1966
Шрифт:
Значит, мне вовсе не показалось, что дышать становится труднее.
Это Базанов все уменьшает приток воздуха, заставляя нас задыхаться.
Базанов украдкой скашивает на меня глаза и. сразу понимает, что я все видел. Но продолжает насвистывать и копаться в своем моторе.
— Зачем вы это делаете, командор? — сердито говорю я.
— Что? Помпу чищу? Не помешает.
Он притворяется непонимающим!
— Нет! Воздух зачем зажимаете?
— Воздух надо беречь, — наставительно отвечает он, поднимая черный от мазута палец.
— Зачем? Чтобы на какой-нибудь лишний час продлить агонию?
Михаил, отвлеченный моим срывающимся голосом от своих пробирок, поднимает лохматую голову и недоумевающе смотрит на нас.
— Займись-ка лучше делом! — кричит мне Базанов.
Он сует мне в руки кусок ветоши, и я начинаю покорно вытирать ею тускло поблескивающие при свете лампы детали помпы.
Теперь мы все заняты. И я уже успокоился настолько, что, не прекращая работы, могу заглянуть в иллюминатор, черной зловещей дырой зияющий у моего плеча.
За ним адская, кромешная тьма. Прожектор включен лишь с той стороны, где ведет свои наблюдения неугомонный Михаил, а мне ничего не видно.
Покосившись на Базанова, я включаю прожектор и у своего иллюминатора. Буду делать два дела сразу: и механику помогать и наблюдать героически за природой, как Мишка. Может, это больше отвлечет.
Что это?
Будто за стеклом иллюминатора промелькнула какая-то тень?!
Выронив деталь, которую так тщательно надраивал, я приник к стеклу. Оно запотело, покрылось капельками холодной воды.
Я начал лихорадочно стирать их. Руки у меня в мазуте, по стеклу пошли радужные пятна.
Что-то темное, продолговатое, большое смутно виднелось чуть ниже нас в сумрачной морской глубине.
Оно медленно двигалось по самой границе зоны, освещенной прожектором...
— Батискаф! — закричал я. — Нас нашли, братцы! За нами прислали батискаф! Или нет... скорее это подлодка.
— Какая подводная лодка?! — гаркнул на меня Базанов. — Ты что, спятил?
Он схватил меня за плечо, отодвинул от иллюминатора и сам приник к мокрому стеклу.
Почему он так долго молчит?
Или мне просто померещилось, начинаются галлюцинации?
— Ну?! — крикнул я.
— Это не подводная лодка, — глухо ответил Базанов, не отрываясь от иллюминатора. — Это просто... какая-то живность.
— Кашалот! — крикнул Михаил от своего иллюминатора.
«03.12. Координаты неизвестны. В девяти-одиннадцати метрах по правому борту замечен ныряющий кашалот...»
Я никогда раньше не видел кашалотов, только на картинках. И теперь, забыв обо всем, приник к мокрому, холодному стеклу, наблюдая за морским гигантом.
Какая у него уродливая голова! Она занимает чуть не половину всего тела.
И в то же время сколько мощи в этой словно высеченной из гранита морде! А где же у него глаза?
Кашалот держался примерно на одном расстоянии от нас, то опускаясь на несколько метров глубже, то снова поднимаясь...
Михаил начал делать фотоснимки.
— Включи кинокамеру, — сказал я ему.
— Боюсь вспугнуть. Судя по многим научным источникам, они отличаются очень чутким слухом, — не отрываясь от иллюминатора, ответил Миша.
Кашалот снова проплыл так близко, словно в самом деле собирался нас протаранить.
— Уходит! — вдруг вскрикнул Михаил.
Я глянул в иллюминатор. Кашалота уже не было. Мишка был так огорчен, будто потерял лучшего друга.
— Может, вернется, — сказал я, чтобы его утешить.
Хотя, пожалуй, лучше бы он не возвращался и не пробовал играть с нами.
— Глубоко же они забираются, — с легкой завистью сказал Базанов.
— Ныряют и глубже, — ответил Михаил и вдруг остановился на полуслове, приникнув к иллюминатору.
Кашалот вернулся!
Неторопливо и плавно он начал снова кружить возле нас. Иногда он на миг задерживался на одном месте, словно выбирая, как лучше ударить своей тупой, круто обрубленной головой. Это были не слишком приятные мгновения...
Потом кашалот вдруг широко разинул свою громадную пасть, — я так и ахнул. Она у него изнутри была снежно-белая!
Собирается нас проглотить или просто зевает?
Нет, опять начал кружить... А через несколько минут снова ушел на поверхность. За воздухом.
За воздухом, которого нам так не хватает...
— Мишка, ты видел, какая у него пасть? Белая!
— Видел. Некоторые считают, будто кашалоты специально ныряют вот так, с разинутой пастью, привлекая белым цветом кальмаров. Но это лишь предположения.
Мы замолчали, ожидая, когда кашалот появится снова. Неужели он больше не вернется? Теперь мне почему-то стало немножко грустно и одиноко от этой мысли.
Но он вернулся и в третий раз.
И опять плавно кружил и кружил, порой словно заглядывая в самые иллюминаторы.
— Почему он возвращается? — спросил я у Михаила.
— Вероятно, принимает нас за светящегося глубоководного кальмара. На них обычно кашалоты охотятся. Видишь, его особенно привлекает болтающийся кусок оборванного троса. Наверное, напоминает ему щупальца кальмара, а видит он плохо. Хочет схватить и не решается.
— Если бы он решился! Тогда бы мы были спасены!
Михаил непонимающе уставился на меня.
— Если бы он схватил нас за этот трос и как следует тряхнул, может быть, волной смыло бы этот проклятый ил, понимаешь? И мы всплыли бы на поверхность!