Приключения Алисы. Том 2. Сто лет тому вперед
Шрифт:
Вторая посмотрела на Алису подозрительно и сказала:
— Какая невоспитанная девочка!
— Ты ей про какую девочку сказала? — спросила Юлька.
— Её дочка дома сидит и думает, что мама никогда не вернётся. А мама совсем о ней забыла. Пришлось напомнить.
— Попробуй пирога, — сказала Лариса. — Моя бабушка велела обязательно тебя угостить. Она сказала, что таких у вас не делают, потому что она унесёт свой секрет с собой в могилу.
— А пускай она тебя научит, — сказала Юлька.
— Меня не
Алиса жевала пирог и думала, что же делать дальше. Время идёт, уже скоро двенадцать.
— Что будем делать? — без миелофона угадала её мысли Юлька.
— Ясно что. — Фима жевал торт, и у него получились большие розовые усы на красных щеках. — Сейчас передохнем и пойдём дальше.
— Куда идти? — сказала Алиса. — Мы весь подъезд обошли.
— По другим домам пойдём, — сказал Фима. — Если ты устанешь, я тебя подменю.
— Зачем ходить до другим домам? — удивилась Алиса. — Ведь они отсюда не выходили.
— Постой, — сказал Садовский. — А ты уверена, что у них нет шапки-невидимки?
— Нет, — сказала Алиса, — это антинаучно.
— А почему ты так уверена, Алиса, что они не выходили из подъезда? — спросила Мила Руткевич. — А вдруг тот человек соврал?
Сулима поднялся со скамейки и сказал:
— У нас есть два варианта. Первый — обойти с миелофоном все дома в этом дворе.
— А второй вариант? — спросила Алиса.
— А второй вариант — найти того человека, который сказал, что не видел пиратов, и проверить его мысли.
— Гениально! — сказала Лариса. — Даже не нужно читать мысли. Мне достаточно посмотреть человеку в глаза, и я сразу вижу, лжёт он или говорит правду.
— И всё-таки надёжней с миелофоном, — сказал Сулима. — Ты не помнишь, Алиса, куда он исчез?
— Я не заметила. Наверно, сюда. — и Алиса показала на дверь небольшого жёлтого трехэтажного дома.
И бывают же такие совпадения: в этот момент дверь открылась, и в ней показался полный, гладкий мужчина в замшевом пиджаке, замшевых брюках и замшевых ботинках.
— Это он, — прошептала Алиса, шаря рукой в сумке, чтобы найти наушничек.
Увидев Алису, человек непроизвольно сделал шаг назад. Он испугался.
Человек, наверно, целую минуту стоял в дверях, делая вид, что вспоминает, не забыл ли дома ключи. Но ключи были на месте. Затем он достал из кармана бумажник и заглянул в него.
Алиса принимала его мысли:
«Зачем эта проклятая девчонка здесь? И ещё других привела. Что, не поверила, что ли? Неужели подозревает? Но что же я мог поделать? Я же не хочу ни во что вмешиваться. Это их дела — наверно, все они хороши, преступники… Попытаюсь прорваться. Главное — чтобы никто не подумал, что я чего-то опасаюсь…»
И Пётр Ишутин, человек в замше, решительно пошёл через двор к воротам.
— Он что-то знает, — сказала быстро Алиса. — Но скрывает.
— Я заговорю с ним, — сказал Фима, вскакивая со скамейки.
— У меня лучше получится, — сказал Садовский. — Это я гарантирую. А ты доедай пирог.
Садовский в несколько шагов догнал Петра Ишутина, встал у него на дороге и спросил громко, так, что все ребята слышали:
— Скажите, вы будете Наполеон Бонапарт?
— Что? — спросил Пётр Ишутин. — Что такое? Какой Наполеон?…
А в его голове неслись мысли, которые отлично слышала Алиса:
«Наверно, намекает. Тот тоже был под Наполеона одет. Только ничем себя не выдать… Вот попал меж двух огней! И от этих пощады не будет и от тех… В милицию, что ли, бежать… Но что я скажу в милиции?»
— Если вы Наполеон, — сказал Садовский, который был величайшим мастером говорить чепуху с серьёзным видом, — значит, вас в любой момент могут подстрелить. Разве вы не знаете, что сезон охоты на Наполеонов уже открыт? А ваша шкура будет замечательным украшением моей гостиной. Разрешите пощупать? А рога вы забыли дома?
Садовский протянул руку, чтобы пощупать оленью замшу.
Ишутин в страхе отпрыгнул в сторону. Он забыл, что втрое сильнее Садовского. Его мысли неслись наперегонки:
«Намекает, что мне живым отсюда не уйти. Закричать? Наверно, лучше всего закричать — сейчас день, кто-нибудь дома, меня спасут. Но сказать тоже нельзя. Тот, наверно, смотрит за мной из окна и, как только я скажу, тут же меня укокошит…»
Услышав это, Алиса поднялась со скамейки и пошла к воротам. По дороге она сказала Садовскому:
— Дай ему пройти.
— Правильно, это хулиганство, — сказал Ишутин, спеша к воротам.
Коля дорогу ему уступил, но не отстал, а шёл в трех шагах сзади и задумчиво бубнил:
— Скрытность ещё никогда не доводила до добра. Мой дедушка, когда собирался охотиться на Наполеонов, всегда брал с собой ведро с керосином. Он брызгал керосином Наполеону на хвост, и тот тут же сдавался в плен. Но однажды он решил полить керосином тигра…
Ишутин почти бегом влетел под арку ворот, но тут эта противная девчонка преградила ему путь и сказала тихо, словно по секрету:
— Теперь вас из окна не видно. И вы можете сказать всю правду.
— Откуда ты знаешь? — сказал Ишутин, и у него подкосились ноги, пришлось опереться спиной о стену.
— Они поймали мальчика? — спросила Алиса.
— Не знаю, не видел… — почти кричал Ишутин.
Алиса одним ухом слушала его вопли, но в другом звучали мысли замшевого человека, который никогда ни во что не вмешивается: «Конечно, они его поймали. Они его несли совершенно бесчувственного…»
Ишутин нашёл в себе силы оттолкнуть Алису и выбежать на улицу. Он спешил подальше от этого страшного дома и думал: