Приключения Елены Федоровны
Шрифт:
Она помедлила.
Ольга Викторовна всхлипнула.
И тогда Елена Фёдоровна сказала те единственные слова, которые не только смогли вернуть несчастную к жизни, но и явились мощным стимулом, как говорила и писала потом она сама «пережить всё, отстрадать и творить, творить, творить!»
– Ольга! – Елена Федоровна произнесла это так проникновенно и торжественно, что, казалось, даже птицы за окном умолкли, прислушиваясь к ее речи. – Ольга, поверьте – он не стоит ваших слез!
Ольга Викторовна открыла рот и замолчала. А Елена Федоровна
– Вот, выпейте! – она протянула душистый напиток и добавила:– Не бойтесь, это чай с мелиссой. Вам сразу станет легче!
Ольга Викторовна послушно выпила.
– Спасибо вам, – прошептала она. – Никто мне не помог, кроме вас. Вы одна меня понимаете!
– Ну, ну, – Елена Фёдоровна подлила ей еще чаю. – Не преувеличивайте. Что же, вы так одна и сидите? – спросила она, подождав, пока Ольга Викторовна напьется. – И никто к вам не заходит?
Ольга уже ожила и, засунув в рот сигарету, искала спички. Елена Фёдоровна вынула из кармана коробок и протянула соседке. Та закурила и помолчала. Вид у нее стал загадочным.
– Ну, нельзя сказать, чтобы никто, – она кокетливо одним глазом взглянула на Елену Фёдоровну. – Долгун заходил. Очень, кстати, импозантный мужчина.
– Да ну? – Елена Федоровна сделала вид, что ничего об этом не знает. – А что ему от вас нужно?
– Ничего. Просто хотел меня поддержать. «Эх, Оля, – говорит. – Эх, Оля, я бы и сам… Если, – говорит, – вам сарай починить или что, – обратитесь в правление». Так и сказал. – Ольга Викторовна явно услышала в его словах нечто большее. – Он бы и в дом зашел, но я не пустила. Как я могу в таком виде? Через дверь поговорили.
– А бумагу он вам никакую не показывал? – спросила Елена Федоровна.
– Показывал. Показывал. Я через дверь подписала. Как вы думаете, Елена Фёдоровна, скоро у меня этот отек спадет?
– Примерно через неделю. А вы не прочитали, что там написано?
– Как же я могу через дверь? Долгун сказал, что еще зайдет, проведает.
– Вы с ним поосторожнее! Кто знает, что у него на уме! – предупредила Елена Фёдоровна.
– Не каркайте! – Ольга недовольно нахмурилась. – Он просто неравнодушный человек. И при этом у него такая жена! Монстр! Как же все-таки хорошим мужчинам не везет с женами!
– Муж и жена – одна сатана. Не забывайте! – выходя из дома, сказала Елена Фёдоровна.
– Ах, не беспокойтесь! – прощебетала Ольга Викторовна. – Мне сейчас ни до кого нет дела! Вы вдохновили меня! За работу! За работу! – и она бросилась к столу.
Глава 5 Ужасные опасения
Результатом своего визита к несчастной соседке Елена Федоровна осталась недовольна. Конечно, Ольге она помогла, это – да, это прекрасно, но она-то рассчитывала на другое! Ей срочно нужно было узнать, что за бумагу подписали за последние две недели почти все обитатели садового товарищества «Энтузиаст».
Как ни странно,
Галина, соседка слева, с Еленой Фёдоровной не разговаривала – ей не нравилось, что та развела у себя сорняки. Так что спросить у нее возможности не было.
Склочный Стружкин – старший, подписывая, не смог удержаться— поссорился с проходящим мимо Иваном Самсоновичем и поэтому не помнил, что там было написано.
Скрытная Лисичкина, конечно, что-то знала, но никому, естественно, не говорила.
Даже сплетница Таня Лямина, специально приезжавшая в Энтузиаст «глотнуть свежего воздуха» и узнать последние новости, ничего не помнила. Подписывая письмо (а это было письмо с просьбой обустроить зону отдыха на берегу озера, как ей было сказано) она жадно слушала рассказ Долгунихи про визит Мишкиной жены.
Дело было так. После обеда Таня в одиночестве сидела в шезлонге под березой. Работать в саду в такую жару было невозможно, и она предaвалась, по ее собственному выражению, dolche fаrniente. Её друг (сожитель, как неодобрительно называла его Клавдия Петровна) уехал по делам в Москву. Тане было абсолютно нечем заняться. В это время зашла Долгуниха.
– Слыхали? – сказала она. – К Ольге ночью Мишкина жена приходила!
Татьяна как сидела, так и подпрыгнула.
– Как! Да вы что? Не может быть! – с неё мигом слетел сон.
– Приходила, приходила. С вечера за забором пряталась. В окно подглядывала.
– Скажите пожалуйста! Ну! Ну!
– Ну! Так и просидела целый вечер. Кстати, муж тут вот бумагу составил. Чтобы забор вокруг участков укрепить и замок навесить. Заодно и зону отдыха оборудовать. А то шляются всякие. Вот, подпишите.
Татьяна схватила ручку и подписала.
– Ну, а дальше? Ну, пряталась, а дальше что?
– Дальше что? Окно ей разбила – вот что. Мишку забрала. Ольга с утра на улицу не выходит.
– Что же это такое! Как же я ничего не знаю? – запричитала Татьяна. – А я как раз хотела к ней пойти. Ведь как чувствовала! Что же я?
– Она вам все равно не откроет! – охладила ее пыл Долгуниха. – Муж говорит, она никому не открывает.
– А я к Елене Фёдоровне. Может быть, она что-нибудь слышала?
– Скажет она вам, ждите.
Долгуниха поджала губы. Елену Фёдоровну она недолюбливала.
– Мне скажет, я уверена, – заявила Татьяна.
Но как-то так вышло, что и ей толком ничего узнать не удалось, кроме того, что у Елены Фёдоровны прекрасный сон. Зато сама Татьяна сообщила все подробности разговора с Долгунихой. А что было в бумаге, она сказать не могла. И даже рассердилась, когда Елена Фёдоровна её об этом спросила.
– Да письмо это, говорю же вам – письмо. Мало ли что там, я без очков все равно не вижу!