Приключения Гаррета. том.1
Шрифт:
Не верьте слухам. Я, конечно, реалист, но порой во мне вспыхивает романтический огонек. Раньше пламя было куда ярче, но мне пришлось пять лет прослужить в Королевской морской пехоте. Я мог бы сохраниться гораздо лучше.
Морли называет меня лентяем. Грязная клевета, не стоит слушать этого непоседу, чья мораль напоминает флюгер под ветром. Я не лентяй, но работаю только, когда деньги нужны позарез. Я — частный агент, сыщик. А значит, мне немало времени приходится проводить среди многопочтенных личностей, которых вы
Ну да, они тоже когда-то были невинными младенцами.
В моей жизни нет ничего великого и героического, в исторических хрониках мне не отведут ни строчки. Зато я сам себе хозяин, сам распределяю время и решаю, за какие дела браться, за какие нет. Мне не нужно изворачиваться, заискивать, совесть моя чиста.
Так вот, без крайней необходимости я стараюсь не работать, поэтому всегда смотрю в глазок, прежде чем открыть дверь. Если посетитель похож на клиента, я просто не отвечаю на стук.
Был славный денек, а ведь год только начался. Но небесное начальство отлынивало от работы, зимой и не пахло, снег таял, и на шестой день этой неправдоподобной оттепели на деревьях начали распускаться почки. Боюсь, они поторопились.
Я ни разу с начала оттепели не выходил из дому, сидел за столом и составлял счета по двум незначительным расследованиям. Я уже подумывал, не пойти ли прогуляться, пока совсем не рехнулся от духоты, как кто-то постучал в дверь.
У Дина был выходной, пришлось самому тащиться к двери. Я подошел, посмотрел в глазок — и обомлел. Да что там, братцы, я просто остолбенел!
Вестницы всяких серьезных передряг обычно носят юбки и выглядят, как вам и не снилось. Скажу проще, для непонятливых — у меня слабость к хорошеньким девушкам, аппетитным, как персик. Но я потихоньку умнею. Дайте мне годков тысячу и…
Но это был вовсе не персик. Это был человек, которого я знал много лет назад и никак не ожидал встретить снова. Да мне и не хотелось с ним встречаться. Но не похоже было, что у него крупные неприятности. Так, небольшое дельце. И я отпер. Первая ошибка.
— Сержант! Какими судьбами?! — и я протянул руку. В пору нашего знакомства я бы на это не отважился.
Он был лет на двадцать старше, такого же роста, килограммов на десять легче. Морщинистое лицо цвета дубленой кожи, большие оттопыренные уши, маленькие черные глазки. В темных волосах появилась седина, раньше ее не было. Такие безобразные физиономии попадаются, слава Богу, не часто. А здоров мужик, из той породы людей, с которыми до гробовой доски ничего не делается, проживи они хоть миллион лет. Он стоял в дверях несокрушимый и прямой, точно аршин проглотил.
— Рад тебя видеть, — искренне сказал он. Мы пожали друг другу руки. Блестящие глазки-бусинки сверлили меня. У него всегда был пронизывающий взгляд.
— А ты поправился.
— В ширину больше, сверху меньше. — Я пригладил волосы. Плешь пока никто, кроме меня, не замечал. — Заходите. Что вы делаете в Танфере?
— Я вышел в отставку, больше не служу. Много слышал о тебе любопытного, был тут по соседству и решил заглянуть. Но, конечно, если ты занят…
— Не занят. Пиво? Проходите на кухню. — Я повел его во владения Дина: старик ушел, и некому было защитить их. — Вы давно ушли из армии?
— Года три назад.
— Да ну? Я думал, вы так и помрете в форме — лет эдак ста пятидесяти.
Его звали Чен Питерс, а ребята из роты прозвали Черным Питом. Он был нашим командиром, единственным посредником между нами и Богом — или дьяволом? — другого мы не знали. Профессиональный солдат, несгибаемый вояка. Я не представлял его штатским. Три года? Он все равно походил на переодетого сержанта морской пехоты.
— Все меняется. Я стал чересчур много думать, вместо того чтобы просто выполнять приказы. Пиво неплохое.
Пиво просто превосходное. Вейдер, владелец пивоваренного завода, прислал мне бочонок из своих запасов — в доказательство, что ценит мои прежние услуги, и чтобы напомнить о нашем договоре. Я давненько не появлялся у него, и Вейдер беспокоился, что рабочие снова начнут поворовывать.
— Чем занимаетесь теперь?
Я чувствовал себя немного неловко. Мой отец погиб в Кантарде, когда мне было четыре года, поэтому собственного опыта я не имел, но ребята рассказывали, что в первый раз разговаривать с отцом на равных, как мужчина с мужчиной, совсем не легко. Мы с Черным Питом не были приятелями. Он был Командиром. Пусть бывшим, но смотреть на него иначе у меня не получалось.
— Я служил в штабе генерала Стэнтнора. Он вышел в отставку и предложил мне последовать за ним. Я согласился.
Гм. В мое время Стэнтнор был полковником. Он командовал всей морской пехотой в Фулл-Харборе, примерно двумя тысячами человек. Встретиться мне с ним не привелось, но слышать доводилось немало, в основном отнюдь не лестные вещи. Ко времени моей демобилизации он стал главнокомандующим военно-морских сил Каренты и отбыл в Лейфмолд, где размещалось командование флота и морской пехоты.
— Работа почти такая же, а денег больше, — продолжал Питерс. — А у тебя, похоже, дела идут неплохо. Сам себе хозяин, я слышал.
И вот тут в душу мою закралось подозрение. Сначала оно было несерьезным, так, маленький червячок. Он, видно, расспрашивал обо мне, прежде чем явиться сюда, а значит, вовсе не случайно забрел поболтать о прежних временах.
— Голодать не приходится, — согласился я. — Но уверенности в завтрашнем дне нет: пока котелок варит, но… С ногами уже проблемы.
— Тренировался бы побольше. Совсем не следишь за собой, сразу видно.