Приключения Григория Половинки
Шрифт:
– Берем!
– Весело воскликнул папа.
– Заверните нам, пожалуйста, эти тапочки!
– Обратился он к продавщице, круглолицый улыбающейся бабенки.
– Вы что - серьезно?
– Сразу перестала улыбаться и.
– Совершенно серьезно! Вот вам деньги!
В отличие от мамы, которая делала все очень умеренно и вдумчиво, папа был легкомысленный - любил неожиданные шутки, сюрпризы и розыгрыши.
– Молодцы!
– Одобрительно сказал старичок Дикая природа.
– Люблю решительных людей. Поздравляю с покупкой. Этим сапогам сносу не будет. И торговлю нашу поддержали. Молодцы! Носите на здоровье.
– Нет! Мы играем только на магнитофоне, - сказал папа.
На «Бережок» шли весело. «Сапоги» несли по очереди - то Котька, то папа. И все время смеялись. И представляли, какой-то будет сюрприз для всего «Бережко», как реготатиме Спиридон Спиридонович, его жена, дочь ... Как все по очереди примерять «сапоги» и бегать в них, спотыкаясь и падая ...
Но ...
У мамы как раз то подгорело, она злилась, и, когда папа, подняв «сапоги» над головой, звонким голосом крикнул заранее придуманную фразу: «Заинька, смотри, мы купили тебе импортные модельные туфли!» - Котька сразу понял, что смеха не будет. Мама так глянула на папу, что он вдруг замолчал, опустил «сапоги» и тихо пробормотал:
– Ну, чего ты, Заяц? .. Ну, мы же пошутили ... Мы же ...
Если бы взглядом можно было действительно испепелять, - от папы осталась, б горстка пепла.
– Комедиант!
– Прошипела мама и отвернула красное как жар лица к плите.
Папа виновато посмотрел на Котька, развел руками, бросил «сапоги» под кровать и убежал на реку, Котька вздохнул и пошел купаться.
После случая с «сапогами» папа больше сыном не занимался. Котька снова загрустил.
Глава V
Брюнетка Света. Капустян.
Операция «Сад». Провал операции. Тюрьма.
Неожиданная информация.
Неизвестно, как бы сложились события дальше, если бы на третий день вместо чернявой загорелой белозубой женщины воду в бочке не привезла бы такая же темноволосая загорелая белозубая девочка одного из Котька возраста, - видно, дочь женщины.
Котька решил завязать с ней контакты. Контакты с девушками в Котька выходили даже лучше, чем с ребятами. Так сложилось, что Котька контактировал с девушками гораздо чаще, чем с ребятами. Дома в одном подъезде с ним жили аж четыре его одноклассницы, и двоюродных сестер в Котька было аж три. В обществе девушек Котька чувствовал себя достаточно свободно.
Когда бочка опустела и люди разошлись, Котька подошел к девочке и бодро спросил:
– Привет! Что - мать заболела?
– Нет! Чего это?
– Пожала плечами девочка.
– А ... Ты ее просто подменяет.
– Нет. То она меня подменяла. Воду я вожу, а не иметь.
– Так ты что - болела?
– Нет. В Киев ездила.
– В гости?
– Нет. В театр.
– ТЮЗ?
– Нет. В оперный. «Князь Игорь» слушала. Ты слушал?
– Нет.
– А «Риголетто»?
– Нет.
– А «Пиковую даму»?
– Нет.
– Тю! Живешь в Киеве, где такой оперный театр, и ничего не слушал. Ты что - глухой? Или музыки не любишь?
– Нет. Чего ... Люблю. У нас магнитофон есть. И записи разные. Высоцкий ... Окуджава ...
– Магнитофон и у нас есть. Но разве он может заменить театр? Оперный ...
– Ну да ... Конечно! ..
– Кивнул Котька. Ему не хотелось спорить. В драматических театрах Котька бывал часто, а вот в оперном один раз в жизни, вместе с классом, да и то не на опере, а на балете «Спящая красавица», которого почти не видел, потому что смотрел не на сцену, а на Игоря Алейников , который перестрилювався корки от мандаринов с Валерой Галушкинский.
Девочку звали Света.
Котька получил от нее очень ценную информацию. Оказывается, они с папой были совсем не в том селе, что надо. Они были в Рудне (туда, действительно, километра четыре). А совсем близко, за сосняком (это не настоящий лес, как думал Котька, а посадка) - село Капустяны. Правда, Капустяны маленькие, и сельмага там нет. В сельмаг 'все ходят в Рудню. И в клуб тоже. Но Котька ни клуб, ни сельмаг не интересовали нисколько.
Бахчи, к сожалению, нет. Зато есть большой колхозный сад.
«Го-го-го! Живем! »- Воинственно закричал в Котьчиний душе отчаянный похититель яблок.
Где в Киеве на улице Саксаганского икнулось Игорю Дмитрусь.
Так за разговорами не заметили, как прошли сосняк, и восторженным Котьчиним глазам открылись Капустяны - настоящую деревню его мечты: дома под крышами, заборы, колодцы с журавлями ... По телевизору такого не увидишь. Один из последних уголков отмирающей давности.
Проведя Свету до самого двора, Котька попрощался с ней и вприпрыжку направился назад. Он весь дрожал от нетерпения. Немедленно, немедленно подложить в штаны дикточку и - в колхозный сад ...
Воровать яблоки, таиться, замирать, вздрагивать, убегать от сторожа, переживать всем своим существом (особенно этим, уязвимым, по утверждению Игоря Алейников, местом) щемящее мужчинське чувство опасности ... В Котька уже и сейчас словно сидят брюки. Будто туда уже посыпались соли. Защипало, задергали, закололо ...
Котька бросился искать дикточку. И тут понял, что был несколько опрометчивый. Одно дело - найти дикточку дома, в городе. Совсем другое - здесь, на «бережку». Надо было запастись заранее.
Кирпичей повсюду валялось много, дикточкы не было нигде. Не подкладывать же в штаны кирпич. Шифер тоже не подходил. Во-первых, волнистый и шершавых, жестко, да и в штаны не влезет. Во-вторых, хрупкий, от выстрела мог рассыпаться, и это было опаснее, чем сама соль.
Котька сбился с ног. Он был уже в отчаянии. И вдруг ...
Все гениальные идеи приходят в голову неожиданно и поражают своей простотой.
Он стоял в домике посреди комнаты и оглядывался по сторонам. Родителей шляпа? .. Не подходит, не влезет. Матери сумочка? Тоже не подходит ... И вдруг взгляд его упал на собственную кровать. Из-под подушки торчал корешок книги. «Старик Хоттабыч». Старый верный Хоттабыч. Любимая книга всей семьи. Еще папа и мама в детстве увлекались. Теперь Котька увлекается.