Приключения Карандаша и Самоделкина
Шрифт:
– Вы сказали – разбойники и шпионы? – спросил он.
– Ну да! У нас во дворе все ребята играют в разбойников и шпионов.
– А что такое разбойник и шпион? – спросил наивный Карандаш.
– Тю!.. – свистнул Веня Кашкин. – Таких пустяков не знает! Книжки надо читать…
– Нарисуйте мне, пожалуйста, разбойников и шпионов, а я на них погляжу, – попросил маленький художник. Он почему-то был уверен, что все на свете должны уметь рисовать. – Это, наверное, очень интересно, – говорил Карандаш, – а я ничего про
– Ну да, стану я рисовать! Мне и так некогда, – пробурчал Веня Кашкин.
Ребята сказали:
– Нарисуй, Венька! Нарисуй морского разбойника и шпиона.
– Возьмите у меня, пожалуйста, кисточку и краски, – предложил Карандаш и достал из кармана коробочку с красками, листок белой, чистой бумаги, мягкую резиновую стиралку.
– Ну, если все просят, – согласился Веня, – так как и быть, нарисую.
Он взял краски, снял маску и начал рисовать.
Сначала на белой бумаге появилась большая чёрная клякса, похожая на щетинистую, злую собаку. Это с кисточки нечаянно капнула краска. Потом белобрысый мальчик нарисовал невероятные, страшные картинки!
Свирепый человек с большой рыжей бородой, в морской полосатой тельняшке и в морской куртке держал в руке чёрный разбойничий флаг, на котором был нарисован белый череп с двумя косточками. За поясом у человека торчал огромный кривой нож и два старинных разбойничьих пистолета. Рядом стоял другой человек, закутанный в серый плащ с поднятым воротником, в чёрной маске, с длинным противным носом.
Бородатый морской разбойник махал чёрным флагом. Другой, который, конечно, был шпионом, зловеще поглядывал на всех через дырки в чёрной маске.
– Вот это – разбойник, морской разбойник, или, по-научному, пират. А вот это – шпион, – пояснил Веня.
– Здорово! – похвалили мальчишки. – Совсем как настоящие!
– Ужасно!.. – прошептал Самоделкин.
– Ой, как страшно! – сказал Карандаш, вздрагивая. – Такие жуткие картинки я никогда не буду рисовать.
– Ха! – сказал Веня. – Просто ты не умеешь рисовать, как я!
– Это я не умею?! – обиделся Карандаш. (Художники ужасно обидчивый народ.)
– Это Карандаш не умеет?! – звякнул своими пружинками Самоделкин.
Вы, конечно, сами понимаете, что маленький художник в ту же минутку начал рисовать. Пускай Веня Кашкин видит, как рисуют настоящие художники!
– Э, – сказал Веня, посмотрев на рисунок. – Это мы знаем! Точка, точка, два крючочка, носик, ротик…
– Никакие не два крючочка, я рисую мальчика, – возразил Карандаш.
– Пошли, ребята, некогда нам с ними разговаривать! За мной – сердито скомандовал Веня.
И мальчишки побежали за ним, размахивая саблями. Правда, на мостовой остался маленький мальчик.
Вы спрашиваете, какой мальчик? Ну, конечно, тот самый,
Ай-яй-яй, Карандаш! Ну разве можно так легкомысленно поступать? Нарисовал настоящего мальчика! А что потом? Кто будет воспитывать ребёнка? Присматривать за ним, кормить, одевать? Ай-яй!..
Мальчик сидел и хлопал глазами.
Глава седьмая,
о том, как построили дом
– Как тебя зовут? – спросил Карандаш нарисованного мальчика.
Мальчик не ответил.
– Как твоя фамилия?
А не ответил. Он поднял руку и провёл пальчиком по губам. Вот примерно так – сверху вниз. У него получился очень смешной звук, вроде «пррруть». Мальчику понравилось. Он опять провёл по губам: «Пррруть! Пруть! Пррутя!»
– Ты кто? – Самоделкин потрогал мальчика.
«Пррруть! Пруть! Пррутя!» – играл мальчик.
– Он Прутя! – воскликнул Карандаш. – Разве ты не слышишь? Он говорит: «Я – Прутя».
– В самом деле Прутя, – обрадовался Самоделкин. – Прутя! Прутик! Это очень хорошо!.. Прутик, давай с нами путешествовать?
Маленький Прутик, наверное, не знал, что такое путешествовать, а то бы он, конечно, согласился. Мальчик ничего не ответил Самоделкину, зато вдруг потянулся к нему и схватил за ногу. Самоделкин чуть не упал.
– Ай, пожалуйста, не шали! – рассердился он.
Мальчик опять затренькал: «Пррруть! Пруть! Пррутя!..»
– Он даже говорить не умеет! Ну что мы с ним будем делать? – воскликнул железный человечек.
И вдруг на макушку Самоделкина звонко упала капля. Обыкновенная дождевая капля.
– Бррр, – фыркнул Самоделкин. – Дождик начинается!
Тёмная туча нашла на город. Прохожие, с опаской поглядывая на тучку, поднимали воротники, спешили кто куда: в подъезды, в магазины, в троллейбусы. Только Милиционер никуда не бежал. Он спокойно стоял на самой середине площади: милиционеры не боятся дождика.
– Дождик! Дождик! – весело кричали мальчишки. – Дождик! До-ож-дик!..
Загремел гром, и хлынул дождик. Не очень сильный, тёплый, но всё-таки мокрый.
– Мальчик может заболеть! Промокнуть! Простудиться! – закричал Самоделкин.
Карандаш и Самоделкин схватили Прутю за руки, добежали до бульвара и спрятались в кустах.
Капли дождя стучали в широкие зелёные листья, как в раскрытые зонтики. Вода стекала по ним, но в середину куста не попадала. Там было сухо. Зато на бульваре капли в одну минуту исколотили все дорожки, пустые скамейки, пушистые клумбы.
«Динь! Кап-кап-кап! Динь! Кап-кап-кап!»
Дождик прибил к земле пушинки, летавшие над городом, и они лежали в лужицах, как тающий ледок.
Но тучка пошевелила мохнатым краем и уплыла, куда ей нужно было. Солнце искоса поглядело на дождик, и он сразу перестал капать.