Приключения Лёшика на острове мечты
Шрифт:
Увидев это, Ларион ахнул. Лелия Дан злобно улыбнулась, хлопнула в ладоши, и гладкая поверхность хрустального столика снова стала прозрачной.
– Как вы могли притащить сюда Стасю? Она же ещё ребенок! И что здесь делает сын капитана? – возмущался Ларион.
Ван дер Скрипкин снова пришел в смятение, закрыл ладонями уши и затрясся, словно в лихорадке. Зато Лелия Дан была совершенно спокойна.
– Мы их не притаскивали, – ответила женщина. – Они сами сюда приплыли за тобой… Мы не желаем ребятам зла. Ты поможешь нам, мы поможем тебе. Всего неделька-две, и вместе со своей дочерью
– Ну уж нет, сначала отпустите бедных детей! – не соглашался Ларион Флёр. – Что это за жизнь такая – у цветка?! Они наверняка голодны и очень устали…
– Не думаю, – ответил ему Ван дер Скрипкин. – Дети счастливы, они смотрят на свои мечты и совершенно не чувствуют усталости.
– Тогда почему бы вам самим не отведать этих лотосов и не представить, что вы – властелин всего мира? – разозлился астроном. – Немедленно отпустите детей, или я не стану разговаривать с вами дальше!
Ван дер Скрипкин только качнул головой, а Лелия Дан, спокойно слушавшая весь разговор, вдруг вскочила и прошипела, злобно сверкая глазами:
– Мы не можем этого сделать! Нам нужен клей, много клея!
– К тому же, если мы отключим мечты, то все лотофаги выйдут из-под контроля, и тогда производство клея будет приостановлено, – добавил Ван дер Скрипкин. – Лучше всего будет, если вы, не теряя времени, составите план, как склеить острова. Мы сделаем это, и столько клея нам будет уже ни к чему. Тогда мы отключим мечты лотофагов, и они смогут вернуться домой. Все! Включая вашу дорогую Стасю. Как вам идея? По рукам?
Ван дер Скрипкин протянул Лариону белоснежную ладонь и улыбнулся. Однако астроному идея пришлась не по душе.
– Я уже сказал, что не буду ничего делать, пока вы не отпустите детей! – воскликнул он.
И тут Лелия Дан вскочила с места и злобно заметалась по комнате. Из груди её слышался хрип, глаза её наполнились бешенством.
– Вы… вы посмотрите… как он… как он выделывается… – возмущалась она. – Я… да я ненавидела тебя всем сердцем все эти годы! Я раздавлю тебя, словно букашку!
Ларион Флёр с удивлением уставился на неё, и только Лёшиков, наблюдающий за происходящим из тумбочки, понимал, почему так разозлилась женщина. Ведь это была Жирола – мачеха Лариона Флёра. Всю жизнь она пыталась отнять у него Волшебную книгу, но проиграла, и вот теперь, когда Ларион опять помешал коварным планам, злоба буквально переполняла ведьму.
Лелия Дан кружилась по комнате, пока вдруг не завертелась на месте – точно так же, как совсем недавно на лужайке. Снова поднялся ветер, светловолосый парик упал на пол, листок с перечнем учёных, которых планировали похитить, сорвался с места, кресла на колёсиках завертелись. Ван дер Скрипкин судорожно схватился за ножку хрустального столика, и кресло остановилось. Лариону Флёру пришлось сделать то же самое. «Видимо, столик приклеен», – догадался он.
Наконец бешеный вихрь стал утихать, и все увидели, что на месте Лелии Дан стоит Жирола!
– Ну, вот мы и встретились с тобой, мой названый сынок, – прошипела она, злобно глядя на Флёра.
Ларион был настолько поражён, что даже выронил изо рта трубку и так и замер, держась за ножку хрустального столика.
– Вы не поверите, – проговорил король клея, обращаясь к Лариону Флёру. – Но, кажется, мы с вами сводные братья. Дело в том, что эта женщина – моя настоящая мать. Ей пришлось бросить меня, ведь она решила завоевать страну маленьких людей, ну а мне суждено было воспитываться у чужих людей. Но теперь моя мамочка со мной, и она всячески мне помогает, – и Ван дер Скрипкин нежно поцеловал Жиролу в щёку, как раз в то самое место, где красовалась огромная бородавка.
– Вот оно что, – пробормотал Ларион Флёр – наконец он стал приходить в себя. Астроном отпустил ножку хрустального столика, разогнулся и даже поднял с пола курительную трубку. – Теперь мне всё понятно! Кто же ещё может стоять за пакостями, если не моя драгоценная мачеха.
Услышав слова Флёра, Ван дер Скрипкин изменился в лице. Сладостная улыбка сошла с его губ, глаза стали злыми и жестокими.
– Вот что, этот разговор начинает действовать мне на нервы. Пора объяснить всё по пунктам, – сказал он и принялся загибать пальцы. – Первое – вы останетесь у нас в плену, а ваша дочь глазеет на лотос до тех пор, пока вы не поможете нам. Второе, если вы откажетесь, я вырву цветок, на который смотрит ваша дочь, из земли. И тогда Стася умрёт от горя. Ха-ха-ха! – Ван дер Скрипкин вместе с Жиролой закатились от смеха. – Поверьте, это совсем не сложно. Ну и третье, самое приятное, – посмотрите, какую великолепную лабораторию я для вас подготовил!
С этими словами король клея подошёл к столу – тому самому, со множеством кнопочек и рычажков.
– Такого вы нигде в мире не найдёте! Все новейшие телескопы, компьютеры, аппараты… в общем, всё, что только необходимо для наблюдения за небесными светилами… всё здесь, – бормотал Ван дер Скрипкин.
– Разумеется, вы соорудили всё это оборудование с помощью своего клея, – добавил Ларион.
– А вы, кажется, начинаете понимать, на что способен мой клей, – засмеялся хозяин. – Да, как раз с помощью клея я его и соорудил!
Он нажал на одну из кнопок, и на столе тут же появились какие-то приборы. Ван дер Скрипкин опустил рычажок – и в воздухе возник экран монитора, а на гладкой поверхности стола – клавиатура. Король клея нажимал и другие кнопки, и с каждой минутой комната становилась всё более похожей на лабораторию. Какой только техники тут не было. Два больших стальных телескопа, измерительные приборы, тома научных трудов – всё это появилось в один миг, и ошеломлённый Ларион Флёр не смог удержаться от возгласа:
– Да это настоящая обсерватория!
– Конечно! – невозмутимо ответил Ван дер Скрипкин. – Я же говорил, что со мной вам будет интересно работать. С помощью самой современной техники мы с вами вычерпаем моря, свернём горы и будем править миром…
– Что-то не припомню, чтобы я договаривался с вами насчёт управления миром… Впрочем, мы вообще ни о каком сотрудничестве не договаривались, – Ларион решительно скрестил руки на груди. – Я требую, чтобы вы отключили лотофагов и освободили мою дочь!