Приключения маленькой птички
Шрифт:
Тогда Наира в ужасе и поняла, как он собрался пребывать в этом мире. Он просто взял ее тело под полный контроль на целых десять дней. Глупая Наира билась в истерике, она все видела и понимала, но ничего не могла поделать.
Сэбис принес зло в этот мир, он принес из нижнего мира темный артефакт желаний, который даст множество сил сподвижникам темных богов, для захвата власти в мире Азран. Именно поэтому проклятый бог сделал Наиру бессмертной, чтобы та смогла стать очень сильным магом и с помощью ее сильного тела и магической энергии, что Наира накопила за свои долгие годы, падший бог вытащил артефакт желаний из нижнего мира и отдал его своим приверженцам.
Когда Сэбис покинул тело Наиры, она была в ужасе. Ведь спустя шесть сотен лет мир будет практически уничтожен. Тот мир, который она любила в котором она жила уже несколько тысячелетий, погрязнет в войнах и разрушениях, и на Азране воцариться хаос.
Древняя колдунья Наира смогла найти способ связаться с самим Азраном, чтобы предупредить его. Правда, в тот момент ей пришлось лишить себя бессмертия, но это было не самым главным. Азран подарил ей дитя, вселив в его душу своего посланника — Савву Кудэруса. Савва оказался созданием самого демиурга Азрана, и ему нужно было остановить кровопролитную войну, а затем вернуться в чертоги своего бога, к своему создателю.
Когда же Савва исполнил свою миссию, оповестив всех разумных существ и убедив их правителей об опасности, а так же собственноручно возглавив армию людей-магов, и его миссия была окончена, то к нему пришел сам Азран во сне в образе тумана.
Великий демиург поздравил Савву с успешной миссией и спросил, желает ли тот вернуться в его чертоги? Но Савва вдруг понял, что не хочет пока возвращаться он хочет еще побыть в этом мире, ему еще столько всего предстояло сделать, отстроить человеческие города, а еще ему хотелось банально обычной любви и семейного счастья, встретить свою вторую половинку и чтобы она смогла родить ему сына. Ведь он почти пять сотен лет своей бессмертной жизни потратил на исполнение своего предназначения. А своей личной жизнью практически не занимался.
Демиург вначале задумался, но вскоре все же решил уступить своему созданию, сделать подарок за хорошую службу. Он оставил его жить в мире Азран и ждать свою вторую половинку. Более того, великий демиург даже предрек Савве время и место, встречи с его суженной.
И вот этот момент настал. Савва знал, что она половинка его души, он знал, что у нее есть восхитительные белые крылья, и он знал, где и в какой момент с ней встретиться. Но все же не удержался и наказал своему предку Эмилио Кортитусу сообщить, когда в их городе появится самка ирлинга.
Конечно, великий демиург Азран объяснил ему где он должен будет находиться, чтобы с ней столкнуться, он указал точное место положения, но зачем же ждать? Когда можно просто узнать, где будет его пара и прийти к ней. Ведь она его половинка и просто обязана его принять!
Единственное, что его смущало, так это то, что когда Азран говорил о его половинке, то он сказал, что она будет очень необычна. И Савве придется смириться с её некоторыми недостатками. Но тогда Савва был уверен, что готов смириться с любыми недостатками своей суженной. Тем более что великий демиург Азран уверил мага, что она будет прекрасна, как богиня, со здоровым организмом способным родить ему наследника и даже не одного, и это было самым главным для Саввы в тот момент.
И вот сейчас он внимательно разглядывал себя в зеркало, и пока не торопился активировать кольцо перехода в человеческий город, так как пытался привести свои нервы и эмоции в порядок.
Да, великий древний маг очень волновался! Как это глупо не звучало, но он боялся, что что-то пойдет не так или он как-то спугнет свою пару. Поэтому тщательно рассматривал в зеркало свою идеально выглаженную одежду, чистые волосы, лицо. Все должно было быть идеальным.
Когда Савва все же успокоил свое сердце и смог убедиться в том, что на его одежде нет, не единой соринки он активировал кольцо перехода и появился прямо перед гостиницей, в которой по его сведеньям находилась его судьба.
Как только мы с Лизаром вошли в наш номер, я побежала в душ. Жаль, что пришлось на грязное тело надевать чистую одежду, но Лизар пообещал вызвать горничную, которая почистит мою новую одежду, к тому же он купил запасную. Так что к завтрашнему дню, моя манишка с воланчиками и рюшечками будет уже чистой.
Когда я уже практически помылась, и хотела уже выходить, то ко мне в кабинку зашел наглый дроу. Я и пискнуть не успела, как Лизар тут же прижал меня к стене и начал целовать.
Мои колени задрожали, и ноги стали подгибаться от его напора. В голову начал прокрадываться туман вожделения и счастья. Я и не заметила, что уже успела соскучиться по Лизару. Очень хотелось и самой его целовать и трогать, обнимать, нежить, облизывать капли воды с его мускулистой темной кожи. Но он не давал мне этого делать. Сжал мои руки одной рукой, а второй начал исследовать мое тело, при этом так и продолжая посасывать то одну, то вторую мою губу.
Я прикрыла глаза, растворяясь в его ласках.
Лизар поднял мои руки вверх и придавл их к стене, коленом раздвинул мои ноги, и второй рукой подхватив под попку, приподнял вверх, и мне пришлось закинуть ему ноги на талию и сцепить их между собой за его спиной.
Его напряженная плоть тут же коснулась меня и я охнула. Волны наслаждения прошлись по моему телу, и внизу живота уже начал тлеть знакомый огонек желания. Так не хотелось сопротивляться напору дроу, так хотелось поддаться его натиску.
Но сквозь туман ласк и возбуждения и сладких поцелуев моего темного эльфа, я вдруг отчетливо увидела оборотня.
Он стоял на возвышенности и смотрел на лесную долину. Оборотень был в обращенном виде — громадный с черной шерстью и диким взглядом. Он громко выл. И сколько же тоски и боли было в его голосе? И боль эта была не физическая. Мое сердце сжалось, и я всхлипнула. Я даже не поняла, откуда силы взялись оттолкнуть Лизара от себя.
Впервые я ощутила себя предательницей.
Дроу в растерянности врезался в стенку кабинки. А я выбежала из ванной, схватив по пути полотенце с вешалки и, замотавшись в него, упала на кровать и разревелась, уткнувшись в подушку.