Приключения маленькой трески
Шрифт:
— Как это ужасно! — сказал Тронд, полный сочувствия к люру, в губе которого торчал большой железный крючок. — Наверно, это очень, очень больно, — добавил он. — Или, может быть, вы считаете, что на боль не следует обращать внимания, раз это почетный знак? — Тронду казалось, что к такой благородной рыбе можно обращаться только на «вы».
— Ну знаешь ли, за такой почет можно дорого заплатить… — проговорил люр.
— Но как же это случилось? — Тронд заинтересовался не на шутку.
— Что такое? Ах, ты про крючок… Видишь ли, люди, о которых менёк тебе рассказывал,
— Люди необычайно предусмотрительны: они забрасывают свои крючки по утрам, когда мы голодны, а также по вечерам, перед ужином, еще засветло, — заметил менёк.
Он считал, что и ему следует сказать свое слово.
— Выходит, поедать мелюзгу всегда опасно? — спросил Тронд.
Жить на свете оказалось гораздо труднее, чем он думал.
— Нет, только тогда, когда она висит на нитке, — ответил люр. — Нам, рыбам, надо уметь разбирать, что к чему. Видишь вон там косяк маленьких красновато-коричневых животных?
— У них крылья, как у чаек, что летают наверху, в воздухе, — ответил Тронд с удивлением.
— Да, так кажется на первый взгляд, — согласился люр. — Поэтому их называют крылоногими. Но то, что ты принимаешь за крылья, на самом деле просто крупные складки кожи, с помощью которых они передвигаются в воде. Крылоногие моллюски — отличная пища. Ими лакомятся не только рыбы, но и киты и морские птицы. У многих из них нет домика, в отличие от тех моллюсков, которых можно увидеть у берега и на дне моря. Кстати, я не советую тебе поедать улиток со дна, потому что от них может разболеться живот.
— Не следует ли мне также остерегаться чаек? — спросил Тронд.
— Нет, чаек тебе нечего особенно бояться, — ответил люр. — Они больше охотятся за сельдями. Но избегай подплывать к самой поверхности, когда крачки охотятся: это значит, они высматривают мальков трески… Ну, а теперь мне пора, у меня еще много дел, — с достоинством добавил люр. — Надеюсь, мы вскоре опять встретимся.
Он несколько раз сильно ударил по воде хвостом и исчез в морской глубине, словно серая тень.
— Может быть, и мне прогуляться туда же? — спросил Тронд у старого менька.
— Вряд ли тебе там понравится, — ответил менёк. — А впрочем, поступай как знаешь. На ошибках ведь тоже учатся.
Как и все малыши, Тронд не мог преодолеть любопытства. Он не стал зря терять время и на прощание помахал меньку хвостом. Затем сжал свой плавательный пузырь и погрузился в черную глубину моря…
Внезапно с ним стало твориться нечто странное. По мере того как он погружался в море, вода всё сильнее сдавливала его тельце. Ему казалось, что его брюшко вот-вот лопнет, а глаза провалятся куда-то внутрь.
Нет, кажется, лучше снова подняться наверх!
— Что ты здесь делаешь? — внезапно послышался чей-то голос.
Тронд поспешно повернулся и начал озираться по сторонам.
Вокруг царила непроглядная тьма. К тому же Тронд, как и всякая треска, был близорук. Поэтому он не сразу разобрал, откуда доносится голос.
— Это вы, дяденька люр? — спросил Тронд дрожащим голосом.
Здесь, на дне моря, среди густого мрака, он совсем растерялся.
Ответа не было. Но, как только глаза Тронда привыкли к темноте, он увидел удивительную рыбу, которая выплыла из-за большого камня. Она была вся красная, с блестящей чешуей и колючими плавниками.
— Кто ты? — спросил Тронд.
Он впервые видел такую рыбу. «Всегда лучше узнать, с кем имеешь дело», — думал Тронд. К тому же у этой рыбы была настоящая зубастая пасть, как у всех морских хищников. Впрочем, рыба как будто была сыта и вовсе не собиралась проглотить Тронда.
— Меня называют красным окунем, — пояснила она, повернувшись к Тронду.
— Здравствуй, — вежливо сказал Тронд. — Я ни разу не встречал тебя у нас наверху.
— О да, я никогда не поднимаюсь наверх, — ответил красный окунь. — Я не переношу перемены в давлении воды.
— Давлении воды? — Тронд ничего не понял.
— Мне думается, ты уже испытал его на себе, — сказал окунь.
— Так, значит, это оно сдавило меня со всех сторон? — спросил Тронд.
— Ну да. Ты, наверно, знаешь, что вода имеет немалый вес, который нелегко выдержать: Чем глубже ты опускаешься, тем больше над тобой воды и тем сильнее давление.
— Как же мне тебя жаль! Ведь тебе всегда приходится выдерживать это дав… дав… давление — так, кажется? Должно быть, трудно все время испытывать это ужасное давление, — заметил Тронд.
— Вовсе нет, я привык к нему, — возразил красный окунь. — Я же здесь родился. Если я поднимусь на поверхность, где нет такого сильного давления, мне будет казаться, что глаза вот-вот выпрыгнут у меня из орбит, а внутренности вылезут наружу. Я знаю об этом со слов моего дядюшки. Ему самому пришлось однажды испытать такое, когда он в последнюю секунду сорвался с крючка. А ты вот, пожалуй, не сможешь долго прожить здесь: как-никак, ведь ты всего-навсего треска.
— А ты сам живешь здесь с тех пор, как был икринкой? — полюбопытствовал Тронд.
— Я? — Красный окунь затрясся от смеха. При этом он проглотил изрядное количество воды. — Нет, мы, морские красные окуни, не появляемся на свет из икринок. Наши матери рождают нас живыми. Я знаю, так бывает лишь у немногих рыб, поэтому мы — редкостное семейство… Знаешь ли, мне сдается, что тебе уже пора наверх, у тебя такой бледный, измученный вид!
— Да, спасибо! — ответил Тронд и быстро поднялся к поверхности, где он чувствовал себя хорошо.
Обо всем, что ему довелось увидеть и услышать на дне моря, он рассказал своим приятелям. После этого им так захотелось повидать свет, что они условились сразу же отправиться в путь.