Приключения на «Зеленой дубраве»
Шрифт:
— Так ведь оно так все и было! — Геля горячо вступилась за честь отцовской «Зеленой дубравы». — Если бы не этот карантин! И не проклятая ведьма!
Пока шел этот разговор, Сеня молчал, переводя взгляд со скромного угощения на ребят и обратно. На лице мальчика отражалась мучительная внутренняя борьба. Наконец он все-таки принял решение, открыл тумбочку и принялся вываливать оттуда свои запасы: круглые жестяные коробки печенья с новогодними картинками на крышке, вафельные торты, коробки и мешочки с конфетами, банки и бутылочки с газированными напитками, целый пакет фруктов и даже батон сырокопченой колбасы.
— Ща, ребят, у меня еще в холодильнике кое-что лежит. — пробормотал он. — Ща принесу.
— Офигеть! Аттракцион неслыханной щедрости! — расхохотался Денис.
— Ты случайно того… Не заболел? — притворно обеспокоенно спросил Егор.
А Даша ахнула:
— Сеня, но ведь это все твои запасы. Если мы сейчас все съедим, как же ты будешь дальше?
— А чего дальше-то? — Сеня пожал пухлыми плечами. — Новогодняя ночь уже скоро. Либо мы победим колдунью — и тогда с кормежкой все наладится, либо она нас победит — и тогда есть нам уже не придется.
— Звучит оптимистично. — усмехнулся Эмиль.
— Ладно, не будем думать о грустном! — махнула рукой Даша.
— Правильно! — согласился Денис. — Давайте есть!
Глава девятнадцатая
в которой ребята вступают в битву с ведьмой, а Дед Мороз попадает в подвал с ужасными крысами, но получает неожиданную помощь
Вечер наступил скоро. С каждой минутой «Зеленая дубрава» все более и более погружалась в темноту. Полная луна неодобрительно качалась на темном небе, ветер противно завывал, словно предупреждая об опасности. Пара рабочих с пустыми, лишенными зрачков глазами, готовили бревна для кострища. Бабка-бородавка, домыв на кухне посуду, сняла перчатки и, осмотрев свои бородавчатые руки, нашла несколько свободных мест:
— Сефодня заквою, — ухмыльнулась она и поглядела в зал столовой, где сидели, ожидая приказов госпожи, садовник и сумасшедший ученый. — Ха-ха-ха, они помогут!
— Ха-ха-ха, — хохотала и Цестинда, оглядывая себя в зеркале. В облике злой ведьмы она превосходно себя чувствовала да и выглядела великолепно. Длинное узкое черно-алое платье, черная мантия с серебряными искрами, островерхая шляпа и длинные ярко-красные ногти. Ох и хороша! Главное, только на лицо не смотреть — вредное зеркало отражало его таким, каким оно было на самом деле. Но ничего! Еще немного, и Цестинда навечно будет молодой и красивой. Остались последние шаги: принести в жертву этих маленьких негодяев да полить зельем корни дуба. Зелье негодники вылили, но Цестинду это не остановило, она успела сделать новое.
— Ничего, вы у меня попляшете! — выкрикнула ведьма и снова залилась диким хохотом.
Во всех комнатах бревенчатого домика тоже вовсю шла подготовка. Даша, высунув от усердия кончик языка, красила Лизе ресницы Гелиной тушью, а Тиффани, сидящая на коленях у хозяйки, пытаясь уследить за девочками, постоянно вертела головой и мешала расчесывать себя.
— Тиффани, сиди смирно! — ругалась Геля. — У нас и без тебя забот полон рот.
— Вот так ее надо, вот так! — тем временем рассекал кулаками воздух Егор. — В челюсть, под дых! Размазать эту ведьму по стенке. Хак, хак! — делал он интенсивные махи ногами.
— Не надорвись, Брюс Ли! — посмеивался Денис.
— Да уж, сомневаюсь, что твои приемы помогут, — качал головой Эмиль, тщетно пытавшийся уложить свои вьющиеся волосы в «прическу Гарри Поттера».
— Ребята, а у кого ларец? — беспокоился Сеня.
— Да у меня, у меня! Вот тут, — отвечал Денис, указывая на одну из складок своего широкого черного балахона. — Девчонки сюда специально потайной карман пришили.
— Вот блин, никогда не знал песню «В лесу родилась елочка» дальше первого куплета. — сетовал Юра, уже одетый в костюм Деда Мороза.
— Ничего, ты, главное, начни, а дети подхватят, — успокаивала Снегурочка-Оля.
— Милый, милый… — шептала в это время утопленница, любуясь на Юру через окно. Ее мокрые волосы прилипли к стеклу, лицо, казалось, стало еще более жутким и безобразным, так что молодым педагогам очень повезло, что они ее не замечали.
— Да, кстати, — вспомнил вдруг Юра. — Мне же к Зое Львовне надо зайти.
— А может, не пойдешь? — Оля обвила руками его шею. — Побудь со мной, у нас есть еще немного времени.
За окном дочь мельника злобно хрустнула костяшками пальцев и зашипела на девушку, но через двойное стекло никто этого не услышал.
— Не могу, Леля, надо, — без особого энтузиазма возразил Юра. — Работа есть работа.
— У меня предчувствие какое-то дурное, — пожаловалась Оля. — Будто что-то нехорошее должно случиться…
— Леля, ну нельзя же в наше время быть такой кисейной барышней! — пожурил ее Юрий. — Охи, ахи, предчувствия. Прямо какой-то девятнадцатый век, честное слово!
— Ах так! Ну и иди к своей мымре, — обиделась Снегурочка.
Юра спустился с крыльца и бодрым шагом направился к административному зданию, раздумывая на ходу о том, что празднование на улице было не самой лучшей идеей. Погода выдалась совсем не новогодняя — ветрено, противно и так зябко, что Дедушка Мороз невольно поежился. В директорском кабинете, который на время карантина оккупировала Зоя Львовна, никого не оказалось. Пусто, только настольная лампа горит. Юноша повернулся, чтобы уйти, и тут кто-то словно схватил его сзади. Юра дернулся раз, потом еще раз — крепко, зараза, держит, не отпускает!
— Тьфу ты, нечистая сила! — громко выругался Дед Мороз, и, обернувшись, понял, что его шуба зацепилась за ручку двери. Освободившись, Юра повернул голову и чуть не вскрикнул от неожиданности — перед ним стояла Зоя Львовна.
— Я здесь, — произнесла она, и ни единый мускул не дрогнул на ее лице. — Как я выгляжу?
— Как ведьма. Но очень симпатичная ведьма, — нашелся Юрий.
— Хм, — довольно ухмыльнулась начальница и, что-то обдумывая, прошлась по комнате. Юра вежливо ждал, когда Зоя ЛЬвовна скажет, зачем позвала его. Вдруг взгляд парня упал на окно, которое благодаря темноте отражало не хуже любого зеркала. Что это такое? Юра явно видел там не Зою Львовну, которая стояла как раз напротив окна, а безобразную старуху, настолько страшную, что у него даже в животе похолодело. Старуха повернулась, поглядела на Юру, и ее гнилой рот скривился в жуткой кровожадной улыбке.