Приключения Пиноккио
Шрифт:
Пиноккио внимательно посмотрел на кувшин и не сказал ни да, ни нет.
— А к хлебу я дам тебе большую миску цветной капусты, приправленной уксусом и маслом, — продолжала добрая женщина.
Пиноккио снова внимательно посмотрел на кувшин и не сказал ни да, ни нет.
— А после цветной капусты я дам тебе прекрасную ликерную конфету.
Перед таким искушением Пиноккио не мог устоять. Он сорвался с места и крикнул:
— Ладно! Я снесу вам кувшин домой.
Кувшин был очень тяжелый, а так как руки у Деревянного
Дома добрая женщина пригласила Пиноккио к накрытому столу и положила перед ним кусок хлеба, цветную капусту и конфету.
Пиноккио не ел — он глотал. Его желудок казался пустым, как квартира, в которой пять месяцев никто не жил.
Когда его ужасный голод постепенно утих, он поднял голову, чтобы поблагодарить свою благодетельницу. Но не успел он как следует вглядеться в ее лицо, как длинное-предлинное «ю-оо-о» — вырвалось из его горла, и он в глубоком изумлении остался сидеть как окаменелый, с широко раскрытыми глазами и ртом, полным цветной капусты и хлеба.
— Что тебя так удивило? — спросила добрая женщина и засмеялась.
— Вы... — залепетал Пиноккио, — вы... вы... вы похожи... вы мне напоминаете... да, да, да, это тот же голос... те же волосы... да, да, да... у вас лазурные волосы... как у нее!.. Ах, милая маленькая Фея, милая маленькая Фея!.. Ну скажите же мне, что это вы, действительно вы! Если бы вы знали! Я так плакал, так страдал!..
И при этих словах слезы брызнули у него из глаз, и он упал и обнял колени таинственной женщины.
25. ПИНОККИО ДАЕТ ФЕЕ ОБЕЩАНИЕ СТАТЬ ХОРОШИМ И УЧИТЬСЯ, ТАК КАК ЕМУ НАДОЕЛО БЫТЬ ДЕРЕВЯННЫМ ЧЕЛОВЕЧКОМ И ОН ХОЧЕТ СТАТЬ ХОРОШИМ МАЛЬЧИКОМ
Сначала добрая женщина отрицала, что она маленькая Фея с лазурными волосами. Но, поняв, что тайна разоблачена, она не стала больше притворяться, призналась и сказала Пиноккио:
— Каким образом ты, деревянный плутишка, понял, что я — это я?
— Мне это открыла большая любовь к вам.
— А ты помнишь? Ты ведь меня оставил маленькой девочкой, а теперь ты видишь меня женщиной, и я могла бы, пожалуй, быть твоей матерью.
— Это очень хорошо, потому что теперь я могу называть вас не сестричкой, а мамой. Я уже давно мечтаю иметь маму, как все другие дети. Однако как вы сумели так быстро вырасти?
— Это моя тайна.
— Научите меня — я тоже хотел бы стать немножко больше. Разве вы не замечаете? Я все еще ростом с головку сыра.
— Ты ведь не можешь расти, — объяснила ему Фея.
— Почему?
— Потому что деревянные человечки не растут. Они являются на свет деревянными человечками и живут и умирают тоже деревянными человечками.
— Ах, мне осточертело быть Деревянным Человечком! — воскликнул Пиноккио и ударил себя кулаком по голове. — Пора мне уже стать человеком.
— И ты станешь им, если заслужишь.
— Правда?
— Очень просто. Ты должен только привыкнуть быть хорошим мальчиком.
— А разве я не хороший мальчик?
— К сожалению, нет. Хорошие мальчики послушны, а ты...
— А я непослушный.
— Хорошие мальчики прилежно учатся и работают, а ты...
— А я лентяй и бродяга.
— Хорошие мальчики всегда говорят правду...
— А я всегда говорю неправду.
— Хорошие мальчики охотно посещают школу...
— А мне становится противно при одной мысли об этом. Но с сегодняшнего дня я начну новую жизнь!
— Ты мне это обещаешь?
— Обещаю. Я буду хорошим мальчиком и утешением своему отцу... И куда он запропастился, мой бедный отец?
— Этого я не знаю.
— Посчастливится ли мне вообще когда-нибудь увидеть и обнять его?
— Надеюсь, что да. Я даже уверена.
Этот ответ привел Пиноккио в восторг, он схватил руки Феи и начал их целовать. Потом он поднял голову, посмотрел на нее с любовью и спросил:
— Скажи, милая мама, значит, ты действительно не умерла?
— Как будто бы нет, — ответила Фея с улыбкой.
— Если бы ты только знала, как мне было больно, когда я прочитал слова: «Здесь похоронена...» Как у меня сжалось горло...
— Я знаю. И поэтому я тебя простила. Твое искреннее горе убедило меня в том, что у тебя доброе сердце. А детей, у которых доброе сердце, даже если они бывают немножко грубы и невоспитанны, никогда нельзя считать безнадежными, то есть можно еще надеяться, что они найдут правильный путь. Поэтому я последовала сюда за тобой. Я буду твоей мамой...
— Вот это здорово! — воскликнул Пиноккио и подпрыгнул от радости.
— Слушайся меня и делай всегда то, что я тебе скажу.
— Охотно, охотно, охотно!
— Начиная с завтрашнего дня, — продолжала Фея, — ты пойдешь в школу.
Радость Пиноккио заметно ослабла.
— Ты можешь по собственному усмотрению избрать себе ремесло или другую какую-нибудь профессию.
Лицо Пиноккио стало серьезным.
— Что ты там бормочешь сквозь зубы? — спросила Фея недовольно.
— Я соображал, — промямлил Деревянный Человечек, — что идти в школу теперь уже, пожалуй, поздно...
— Нет, мой миленький. Заметь себе, что никогда не поздно учиться!
— Но я не желаю заниматься никаким ремеслом и никакой профессией!
— Почему?
— Потому что я думаю, что работать очень утомительно.
— Мой мальчик, — сказала тогда Фея, — кто так думает, тот почти всегда кончает свою жизнь в тюрьме или в больнице. Ты должен твердо знать: каждый человек обязан что-то делать, чем-то заниматься, работать. Горе тому, кто вырастает бездельником! Безделье — весьма отвратительная болезнь, которую надо лечить с детства, иначе, став взрослым, от нее никак невозможно отделаться!