Приключения Спецназа И Дочерей Богов

Рыбаченко Олег Павлович

В душе всех нас царит пускай прощенье!

Мальчишка-терминатор пел и метал взрывные пакеты с обеих босых ног, с максимальной эффективностью и интенсивностью.

На последних строчках, немногие уцелевшие танки Фермана Оркринга, повернули назад. На поле остались гореть более трехсот уничтоженных оркшистских мастодонтов

По гладкому лбу ребенка протекла капелька пота.

Она покатилась по покрасневшей от отдачи щеке, неприятно пощипав расцарапанную кожу, упала на перегретую казенную часть автоматической винтовки. Зашипела...

Эдик со вздохом всплакнул:

– Мое бедное сердце готово, разорваться в груди, как снаряд, но пути нет, поверьте, иного, хоть дома, словно свечки горят!

В его танк тоже полетели гранаты... Двое товарищей танкистов, небольшого роста, но, разумеется, взрослых бойцов, также отвечают выстрелами из пистолетов и маленьких автоматов.

Но противник прорывается числом. Эдик старается выбирать в качестве жертв офицеров, сами по себе солдаты не слишком много стоят. Неприятель несет потери, но вот и справа танкист уже осел с разбитой головой. Череп разможден, и мозги вытекают вялой кашицей, словно смола из срубленной осины.

Теперь мальчишка ощутил самый настоящий страх. Это уже не тени, что в виртуалке, не безобидные юниты, которых посылаешь на убой тысячами, а самые настоящие, несущие смерть люди. И они...

Осколок плашмя ударил мальчика в лоб... Перед глазами все потемнело, и, выронив винтовку, пацан плюхнулся в внутрь башни. Провис на кресле. Уцелевший танкист израсходовал последние пули и жалостливо застонал, когда штык пробил его в тщедушную грудь.

Раненного Эдика спасло лишь появления в небе "Черной акулы". Обтекаемая машина влепила кассетными с игольчатой начинкой ракетами по скопившимся мурашкам-гренадерам. Те посыпались, словно маковые зернышки, разбрасывая на десятки сажень свой прах...

Появление крылатых монстров, и в самом деле, замедлило атаку. Особенно сильно испугались лошади. Передние повернули назад, а задние, наоборот, пришпорились, возникла кровавая свалка.

Тяжелая пехота перестроилась и быстро перебазировалась на возвышение. Хотя солдат уже осталось немного, и одному бойцу приходилось тащить на себе двух, а то и трех раненых.

МИГ-124, выпустив последние реактивные ракеты, лупил короткими пулеметными очередями. Одновременно, и эта блестящая идея заранее пришла в голову Наташе, сверху сбросили несколько бочонков с порохом. Самое примитивное оружие для девятнадцатого века - обычные фитили, разрывы самого древнего из разрушительных веществ.

Но эффективное...

Еще одной новинкой был сброс смолы, масла и спирта в глиняных кувшинах. Древние, зажигательные снаряды. Тоже не супероружие, но если тебя достают сверху - то!

Понятно, что современные боекомплекты почти исчерпаны, и приходиться переходить на более древнее и архаическое вооружение. Оно, как запалит, сжигая супостатов заживо. У тех даже мясо с костей слезает, и скелеты обнажаются. Затем начинает их ветер теребить, позвякивая и потрескивая. Заваливаются шеренги, смешиваются, пятятся назад.

А вот и от Феньшикова мчится подмога. Первыми, естественно, подоспели кавалеристы. Пока ведь нет мобильных транспортеров, все приходится царице полей топать собственными конечностями.

Зато конь, он и в Африке конь.

Крепостная девка и, одновременно, лютая воительница Домкратова, на своем прекрасном скакуне умудрилась вырваться впереди всех. Красавица-крестьянка лупит голыми пятками по крупу скакуна и свирепо размахивает саблей.

Вот и её первых "трофей", выпачканный в пыли улан, отбил только первый выпад образованной крестьянки, а второй выверт почти отсек ему целиком голову. Оркцуз даже вскрикнуть с перерезанным горлом не мог, а попросту свалился с крупа. А Домкратова пропела:

– В чистом поле васильки... Дальняя дорога!

Расслышавшая своим сверхострым слухом Елена, прорычала в унисон:

– Вдоль дороги, лес густой с бабами Ягами!

Надежда добавила, перекрывая гомон битвы, все эти пушки и клинки:

– А в конце дороги той, плаха с топорами!

Домкратова, шустро уйдя от клинка, произнесла, уже без всякого рева:

– Эх, раз!

После этого слова упал уже оркглийский наездник...

– Да еще раз!

А тут не повезло фурецкому напыщенному, словно паша, кавалеристу.

– Да еще много, много, много раз!

Тут уже Надежда перебила в прыжке разом, разбросав своими изящными ножками, целую дюжину захватчиков:

– Да, что ты по разу канючишь! Давай лучше сразу же миллион!

Огнезарная терминатор, дочь Чернобога Виктория, запустив в полете босыми пальчиками стальной шлем, прорычала:

– Держим в банке миллионы и плевать нам на законы!