Приключения Травки (худ. Е. Медведев)
Шрифт:
– Вижу. А скоро наш паровоз?
– Да вот он.
Они подошли к громадному черному паровозу. В паровозе что-то громко шипело. Пахло раскаленным металлом и горячим смазочным маслом.
Травке сделалось немножко страшно. Он крепко схватил начальника за руку.
– Ну-ну, не бойся, малыш!
– ласково сказал начальник, совсем как папа, и громко закричал: - Эй, Беляков.
Травка только хотел сказать, что он ничуть и не боится, как в паровозном окошке показался человек, с виду совсем не похожий на Белякова. Травка думал, что
– Что скажете, товарищ начальник?
– закричал черный Беляков, стараясь перекричать свою машину.
– Вот, пассажира тебе привел. Возьми его с собой. На Пролетарской ссадишь. Только смотри не потеряй его по дороге, как родной папаша потерял. Скоро отправляетесь?
– Семафора ждем, товарищ начальник. Пока полную протирочку сделал своему красавцу.
– Ага... мм...
– промычал вместо ответа начальник и протянул Травке руку.
– Ну, прощай, брат!
– сказал он.
– Да как тебя звать-то?
– Травка.
– Травка? Чудно что-то. В честь кого же тебя так назвали?
– Не знаю. Просто так. А вас как зовут?
– Меня Николай Иванычем зовут, - ответил начальник станции.
Он взял Травку под мышки, высоко поднял на руках и посадил на паровоз:
– Ну, прощай, брат Травка. Не забывай! Кланяйся своему папаше.
Травка решил никогда не забывать Николая Ивановича и даже подумал: как жаль, что он раньше не познакомился с этим хорошим человеком! Вот было бы интересно! Мама никогда ничего не позволяет и всего боится. Папа редко когда бывает свободен. Травка ходил бы к Николаю Ивановичу в гости и все-все узнал бы про железную дорогу.
На площадке паровоза было темно и жарко. Прямо перед Травкой оказалась громадная черная машина с ручками, с ярко начищенными медными трубками и кранами, с круглыми коробками вроде часов. Все это сияло, шипело и полыхало жаром. Железный пол трясся. Травка стоял перед машиной и боялся пошевельнуться.
Вдруг сзади него раздался громкий голос:
– Ну-ка, с дороги! Зашибу!
Травка и не заметил, что, кроме Белякова, на паровозе был еще один человек, наверно помощник Белякова. Он подошел откуда-то сзади. В руках у него была большая черная лопата, похожая на совок. Он открыл круглую чугунную дверь машины, и Травку обдало таким светом и жаром, что он поневоле отскочил, закрыл лицо руками и отвернулся.
Незнакомый человек стал быстро подхватывать лопатой черный блестящий каменный уголь и бросать его в топку машины. Запахло чем-то вроде газа из кухонной газовой плиты на новой Травкиной квартире. От скрежета и лязга у Травки зазвенело в ушах. Наконец круглая дверь с грохотом закрылась, и Травка осторожно обернулся.
Незнакомый человек смотрел на стрелку машинных часов и постукивал по ним пальцем. Беляков вытер руки тряпкой, высунулся наполовину из паровозного окошка и совсем как будто забыл о Травке.
Травка подошел к Белякову и решился заговорить. Он тронул Белякова за ногу. Беляков склонился к нему.
– А это ваш красавец?
– спросил Травка, незаметно показывая на незнакомого человека.
– Вы говорили, полную протирку ему сделали.
– Да нет, что ты!
– улыбнулся Беляков.
– Это мой помощник. Он же и за кочегара ездит. А красавец - вот он! Видишь, как блестит! Видишь, как сияет!
– И он любовно хлопнул тряпкой по машине.
Потом он выглянул еще раз в окошко и сказал:
– Ну, можно отправляться. Есть семафор.
– Вы быстрее поезжайте, - попросил Травка.
– А то мы не догоним папу.
Беляков повернул рукоятку. Паровоз заревел так, что у Травки даже задребезжали зубы. Беляков повернул какое-то колесо, потом потянул к себе рукоятку, и паровоз медленно тронулся со станции.
ПАПА ДЕЙСТВУЕТ РЕШИТЕЛЬНО И БЫСТРО
В это самое время папа ходил быстрыми шагами мимо телеграфного окошка. Он очень волновался. По телеграфу должен был прийти ответ со станции Пролетарская.
Но ответа все не было.
Папа хотел уже посылать вторую телеграмму, но аппарат перед телеграфисткой вдруг застрекотал, и из него поползла узкая бумажная лента. Тут папа не выдержал. Он открыл дверь с надписью:
+----------------+
| ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩАЕТСЯ |
+----------------+
и бросился к аппарату. Он схватил ленту в руки, но на ней стояли только точки и черточки, черточки и точки.
Телеграфистка удивленно посмотрела на папу и сказала:
– Гражданин, прочли? Нашелся ваш мальчик?
– Но я не понимаю... по-вашему, - произнес папа.
– Прочтите мне, пожалуйста.
– А... Не понимаете, тогда подождите, - сказала папе телеграфистка, положила перед собой ленту и начала писать, ворча себе под нос: - Привыкли к буквопечатающим аппаратам... А здесь железнодорожный телеграф... Здесь азбуку Морзе знать нужно.
Она говорила так потому, что существуют телеграфные аппараты, печатающие на ленте вместо точек и черточек сразу обыкновенные буквы. Тогда каждый может легко прочесть, что напечатано на ленте.
– Вот вам ответ!
– громко сказала она и протянула за окошко сложенный листок.
Папа вышел из комнаты, стараясь ничего не задеть на ходу, и взял с полочки у окошка листок. Это был телеграфный бланк. На нем было написано:
"ОБЫСКАЛИ ВЕСЬ ПОЕЗД ПОИСКАХ СЛУЧАЙНЫХ МАЛЬЧИКОВ ТОЧКА ТАКОВЫХ НЕ ОБНАРУЖЕНО ТОЧКА НАХОЖДЕНИИ ВЫШЛЕМ ТОЧКА"
Ответ был написан непонятно. Но папа все-таки понял, что Травки в поезде нет.
"Уж не поехал ли он домой?
– подумал папа.
– Соскучился по маме, захотел кушать, встретил знакомого... мало ли что еще могло случиться... вот он и решил поехать домой. Ведь он у меня самостоятельный... Нужно позвонить домой по телефону".