Приключения в стране бизонов
Шрифт:
— Перепрыгнуть через одну клячу — дело нехитрое. Верно я говорю, господин Андре?
— Тоже не всякий сможет.
— Я одолел бы и не такое препятствие, только тело ноет от веревок. И все-таки утру я им нос, покажу, на что способен.
Привели еще двух коней, поставили рядом.
— Ну, кто желает? — Фрике сделал рукой приглашающий жест.
Аборигены вытолкнули вперед молодого рослого парня с классическим римским профилем и мускулами гладиатора. Он с важностью подошел к парижанину, как ни в чем не бывало снял кожаные штаны, куртку из бизоньей шкуры, мокасины и отошел на несколько шагов для разбега.
— Хорош. — Фрике с видом знатока окинул противника взглядом. — Но что за фантазия прыгать, раздевшись догола! Впрочем, как знаешь!
Парень разбежался и перемахнул через препятствие.
Соплеменники взвыли от восхищения и поглядели насмешливо на француза — рядом с краснокожим он казался таким миниатюрным.
— Смейтесь, смейтесь! Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Приведите-ка еще трех лошадок!
— Трех? — переспросил старик.
— Да, трех. Я перепрыгну через шестерых!
— Ого!
— Вы удивлены? Да в нашей стране это умеют даже женщины и дети.
Привели лошадей, и пленник расставил их с некоторыми промежутками.
Туземцы забыли о еде и с любопытством наблюдали за юношей.
Тот снял сапоги, сосчитал до трех, подпрыгнул с разгона и, словно подброшенный пружиной, очутился по другую сторону преграды. Болельщики завопили от восторга.
— Ничего особенного, — произнес Фрике. — Еще парочку можно добавить. Ну, сударь, теперь ваша очередь, — повернулся он к индейцу.
Тот отрицательно покачал головой.
— Не хочешь? Что ж, будем друзьями.
Молодой человек протянул ему руку. Краснокожий вложил в нее свою. Вдруг на его лице изобразилось глубокое изумление, потом тревога и боль, брови нахмурились, рот открылся; он завертелся и изогнулся пополам, будто его рука попала в капкан.
— А-а-у-у! — хрипло заорал он.
— Ты что? — спросил Фрике, отпуская побелевшую руку. — У нас принято такое рукопожатие. Спросите хоть господина Андре.
Туземец в ужасе шевелил онемевшими пальцами, не смея поднять глаз на этих странных белых людей, и, бормоча что-то себе под нос, ретировался.
— Скажите, мистер Билл, — обратился парижанин к американцу, — что за слова повторяет этот парень, а за ним и остальные индейцы?
— Они назвали вас Железная Рука. И не зря. Слава Богу, в ваших руках удивительная сила. Вы дикарям очень понравились и кое-что выиграли от этого.
— Может быть, нас отпустят?
— До чего вы наивны! Вас могут избавить от пыток, но все равно убьют. И это уже неплохо.
— Спасибо. Утешили. По мне, так этого маловато. Можно еще чем-нибудь удивить индейцев, а потом благополучно сбежать!
— Хотел бы я быть оптимистом, мистер Фрике, как вы, но не получается. Оставьте ваши мечты. Разочарование будет ужасным. Если представится возможность, дайте мне нож. Я говорил вам: лучше смерть, чем мучения.
ГЛАВА 14
Как и предвидел американец, сразу после состязания вождь приказал сняться с лагеря и трогаться в путь. Полковника, как тюк, взвалили на лошадь. Фрике боялся, что и с ним поступят так же, но ему подвели оседланного и взнузданного коня и предложили ехать верхом. Старик объяснил, что это награда за смелость. Но руки французу все же связали, хотя и спереди, на что он заметил:
— Ничего не поделаешь. Надо так надо. Вот только не знаю, как буду править лошадью?
— Ее будут вести на поводу.
— Ладно, — успокоил юноша сам себя. — Там видно будет. Э, нет, так дело не пойдет, — крикнул парижанин, увидев, что Бреванна связали. — Чем он хуже меня?
Индейцы были в недоумении. А Фрике напрягся так, что веревки лопнули, словно прогнившие нитки, спрыгнул на землю, выхватил у одного из туземцев висевший на боку нож для скальпов и мигом перерезал веревки, опутывавшие Бреванна, затем с самым любезным видом вернул нож владельцу, сопроводив следующим комментарием:
— Вот, любезный, ваш ланцет note 55 . Я худого не замышлял. Хотел лишь, чтобы с господином Андре обращались не хуже, чем со мной. Поняли?
Краснокожие заволновались, заспорили. Их раздосадовало требование француза. Тогда юноша заявил:
— Вяжите в таком случае и меня. Правда, мой товарищ не забавлял вас цирковыми трюками, но я за двоих старался, и если уж награждать, то обоих.
Аборигены не поняли ни слова, но догадались, о чем идет речь, и были тронуты благородством молодого человека. Бежать пленникам все равно не удастся, и индейцы согласились развязать Бреванну ноги. Зато руки друзей скрутили крепче прежнего.
Note55
Ланцет — небольшой хирургический нож с обоюдоострым лезвием для кровопускания, прививок и т.п.
Через полчаса отряд выступил. Двигались сначала в северном направлении, вдоль Теземенских озер, потом свернули на запад к озеру Калиспельм и на рассвете достигли долины со множеством разбросанных хижин. Целая свора собак кинулась с рычанием на чужаков, скаля зубы и перебудив всех жителей поселка. Между прочим, к своим хозяевам индейские собаки относятся так же не особенно ласково. Объясняется это, с одной стороны, дурным обращением с ними самих краснокожих (обходящихся, кстати, одинаково грубо как с домашними животными, так и со своими женами), а с другой стороны, тем, что в случае голода псов съедают не моргнув глазом.
Об индейском жилище — вигваме стоит сказать несколько слов. Чтобы поставить его, в землю в виде остова втыкают жерди, соединяемые наверху. Общая длина жердей пять-шесть метров, не больше. На остов натягиваются бизоньи шкуры или холст. Верх остается открытым и служит дымовым отверстием. Вход скорее похож на дыру, проникнуть внутрь можно только ползком. Он занавешивается шкурой бобра или полотном. В очаге почти всегда поддерживают огонь, вокруг разложены котлы, чугуны, горшки. Их никогда не моют. Постелью служат шкуры бизонов. На гвоздях, вбитых в жерди, вместе с копчеными бизоньими тушами и сыромятными ремнями висит рваная нестираная одежда. Добавьте к этому отвратительный запах и деревянные сундуки (где хранятся и ценные вещи, и рухлядь) по периметру, и вы представите себе жилище, где обычно ютится с полдюжины аборигенов.