Приключения ведьмы
Шрифт:
Петушков подмигнул мне и расхохотался:
–Наша Асенька всю Ненэлию на уши поставила, – он пожал гному протянутую руку и продолжил, – храм разрушила, – Ваня начал загибать пальцы, смакуя каждое слово, словно глоток дорогого коньяка, – Дом Властителей спалила, медаль свою золотую потеряла.
Я посерела. Медальку, действительно, было жалко. При сборах я так и не вспомнила, где в пьяном угаре оставила ее.
Гном округлил глаза и протянул:
–Вехрова, дай, пожму руку, такого урона Ненэлии даже ураганы не причиняли, – он шутовски схватился за мою горячую ладошку и начал трясти руку с таким энтузиазмом,
–Ваня, – накинулась я на Петушкова, – сам хорош, между прочим, храм вместе рушили, а «бесконяга» так вообще на твоей совести!
Я развернулся, подхватила дорожную котомку и поплелась в свою комнату.
–Это почему на моей совести? – донесся с веранды возмущенный вопль Петушкова.
–А кто визжал: «Прибавь скорости, прибавь скорости?» – заорала я в ответ уже из кухни.
Когда я, наконец, с грохотом захлопнула за собой дверь спальни и закрыла засов, как завопила она, моя давно заснувшая совесть. Я так долго ее не слышала, что даже удивилась нечаянному возвращению. Волна стыда накрыла меня с головой, сердце жалобно сжалось. «Нет, ну, спалить Дом Властителя Армана даже для меня слишком!»
Спастись от мук не удавалось, тогда я приняла волевое решение: «С сегодняшнего дня, я другой человек, ответственный и серьезный!» Я решила больше не ругаться матом, не выпивать, носить юбки и больше никогда не путать инструкций к лекарствам. Закалять характер я начала немедленно, для чего даже пропустила обед, но к вечеру так оголодала, что была готова вырвать из книги «Приключений ведьмы» пару страниц и сжевать их, запивая водой из кувшина для умывания.
Только я хотела махнуть рукой на все выдуманные мной глупости и подумывала о возвращении в общество приятелей, как в мою запертую от посетителей обитель забарабанил Арвиль Фатиа. От злости я сцепила зубы, уселась в кресло и старалась игнорировать его крики. А орал он красочно и, очевидно, мечтал о разговоре по душам.
–Ася! Не глупи! – уговаривал он меня. – Один сожженный дом еще не повод хоронить себя в четырех стенах!
–Вехрова, он прав! – услышала я трубный голос Сергия.
–Исчезните оба! – крикнула я, насупившись.
–Открой, Вехрова! – присоединился к общему хору Петушков.
–Уйдите! Дайте мне спокойно жить! – я совсем не злилась, а просто для устрашения, схватила пустой ночной горшок и запустила в дверь. Он с грохотом ударился о деревянную поверхность, жалобно тренькнул об пол и покатился под стол. Я удовлетворенно кивнула: именно так, по-моему мнению, должна была проходить женская истерика – крики и битье небьющийся предметов. Голоса стихли, я на цыпочках подошла к двери и прислонила ухо, пытаясь понять, убрались ли они восвояси.
–Храм восстановят, только не переживай так! – через мгновение прямо мне в ухо через дверь заголосил Властитель, от неожиданности я отпрянула. – Поехали со мной в Бертлау! – продолжал он. – Анук там, он по тебе очень соскучился!
–А еще в Бертлау огромный фонтан, разрушишь его, сразу полегчает! – снова услышала я Ванин голос.
Фонтан?! Я сдалась и резко открыла дверь. Арвиль, прислонявшийся к ней спиной и непрерывно колотящий по двери подкованным каблуком, ввалился мешком в комнат. Стараясь удержать равновесие, он схватился за мою руку, рубаха треснула по шву, и у него остался мой рукав.
–Фатиа! – я вырвала из его рук оторванный кусок
Ваня с любопытством заглянул в комнату и заявил:
–Зато он не сжигает Дома Властителей!
–Было бы странно, если бы он разрушил собственное жилище! – взвилась я, резко захлопывая дверь, услышав глухой стон Петушкова от удара двери по пальцам.
–Когда мы едем? – нахмурилась я, глядя в ухмыляющееся лицо Властителя.
–Завтра, – ухмылка стала еще шире. – Ты когда злишься, такая чудная, как хохлатая полосатка в Стольноградском зоопарке!
Я так злобно зарычала, что он быстро выскочил в коридор.
С ума сойти! Сравнить меня с голозадой хвостатой обезьяной!
Бертлау в Данийе считали провинцией, а к ее жителям относились с высокомерным предубеждением городской кокетки к ухаживающему за ней сельскому увальню. Бертлау была маленьким самобытным мирком, сплоченным и замкнутым.
Именно бертлауцы нашли пустующие земли на самом юге Словении и основали здесь первый данийский город. Они никогда не участвовали в битвах, предпочитая войне земледелие, безоговорочно признали опасного соседа – Фатию и неспокойный торговый город Перекресток Семи Путей.
Самая южная территория Данийи, Бертлау кормилась за счет продажи апельсинов и мандаринов. Ароматные оранжевые кругляшки считались дорогущим деликатесом. В своей жизни я только один раз пробовала их, маленькие дольки, мягкие полумесяцы, с сочной кисло-сладкой мякотью, до сих пор при воспоминании о них у меня начинали течь слюнки.
Путь до провинции занимал половину дня, мы выехали ранним утром и рассчитывали, не спеша, прибыть туда ближе к вечеру.
Дорога извилистой лентой сбегала с высокого зеленого холма, виляла и пряталась в маленьком еловом лесочке. Солнце только вставало, озаряя мир теплыми золотыми лучами, разгоняя последние тонкие, едва заметные хлопья тумана. Оно спешило согреть землю своим ласковым и нежным теплом, чтобы вновь заголосили звонкие птицы, проснулись бойкие лесные звери, раскрыли бутоны разноцветные полевые цветы.
Лошадка подо мной шла ладно, осторожно спускаясь по круто уходящей вниз дороге, я любовалась великолепными холмами, раскинувшимися пушистыми лесными волнами к горизонту, стараясь не замечать хмурого Властителя.
–Ась, – вдруг прервал он молчание, – а что вы с Арманом в кустах делали?
–В фантики играли! – рявкнула я, вскинувшись, ожидая подобных вопросов.
Фатиа замялся, чувствуя некоторые неудобство и смущение.
–А что ты там говорила, про «остаться в Данийе»?
–Фатиа, – сквозь зубы прошипела я, – ты меня позвал с собой, чтобы расспрашивать о моих далеко идущих планах?
–Ну, ведь ты хотела остаться в Данийе? – осторожно поинтересовался он.
–Хотела! – буркнула я.
–Ты можешь остаться в Фатии, – пробормотал он себе под нос так тихо, что я едва расслышала его слова.
–Что? – я обомлела. Вот так удача! Я не могла поверить и недоверчиво посмотрела в лицо Фатиа, судя по его кислому выражению, последнее предложение далось ему с огромным трудом. – Ты меня оставляешь в Фатии? – переспросила я для точности.
–Тебе выписать грамоту? – хмыкнул он.