Приключения великого герцога мекленбургского Иоганна I I I.

Оченков Иван Валерьевич

Формально преимущество в людях было у нас, но польская кавалерия сейчас лучшая в Европе.

По уму надо было закрыться в Дерпте и, тревожа осаждающих набегами дожидаться сикурса от Делагарди. Согласно его письму на помощь выступил полковник Горн с почти пятитысячным отрядом. Однако я решил рискнуть и выступил навстречу вражескому войску. Хотя расстояние от Пернова до Дерпта относительно не велико, полякам оно малым не показалось. И днем и ночью казаки Чеботаря держали их в напряжении. Большого урона они полякам не наносили, но в какой-то момент польский военачальник не выдержал и послал свои хоругви отогнать назойливого противника. Не было и мысли что казаки выдержат в конном строю сосредоточенный удар польской кавалерии, по сему, когда враг стал уходить, стараясь рассыпаться, поляки нисколько не насторожились и продолжали преследование пока не нарвались на сосредоточенные залпы спешенных драгун. Несколько смешавшись и отхлынув, они споро перестроились и попытались атаковать мою ездящую пехоту,

но неожиданно наткнулись на заграждения в виде рогаток и испанских козлов, установленных ватажниками Кондрата. Атака снова захлебнулась, и польские хоругви, теряя людей откатились. Через пару часов к кавалеристам на помощь подошла пехота и пикинеры пошли вперед разбирая завалы. Когда путь был очищен поляки снова атаковали, но драгуны не принимая боя вскочили в седло и отступили. Люди Кондратия ушли еще раньше, растворившись в окрестных лесах. Разозленные донельзя ляхи упорно преследовали нас пока вышли под таранный удар эскадрона кирасир. Непонятно откуда взявшиеся казаки тут же атаковали польскую хоругвь с флангов, а вновь спешенные драгуны поддержали их атаку огнем. От окончательного разгрома передовой польский отряд спас приход остальной польской кавалерии, однако первый день боев дорого обошелся нашим врагам. По моим подсчетам их потери составили не менее двух сотен кавалеристов. Хотя тут как считать. Сами поляки и литвины (а воюем мы сейчас как раз с литвинами) считают в войске только благородных шляхтичей. То, что за каждым идет от трех до пяти вооруженных почтовых (а бывает и больше) вроде, как и не в счет. А еще вооруженная челядь, да прочие. Вот так у них и получается, что сотня шляхтичей побеждает в открытом бою пехотный полк, а то, что по факту у поляков людей ничуть не меньше чем в том полку, так это никому не интересно. Что впрочем, совершенно не отменяет доблести польской кавалерии.

На следующий день, поляки продолжили движение, стараясь не обращать внимание на наскоки казаков. Те в свою очередь, тоже на рожон не лезли, однако и в покое не оставляли. Так с боями польское войско продвигалось вперед, пока не достигло Дерпта. Похоже, польский воевода посчитал мою нынешнюю компанию очередным набегом и всерьез надеялся, что как только он появится у стен замка, мы отступим к Пскову. Увы, тем горше было его разочарование, при появлении его войска я встретил его, выстроив большую часть своего отряда перед стенами Дерпта. Всего в строю, было, порядка восьмисот мушкетер, остальные оставались в замке в качестве резерва. Строй пехоты был защищен рогатками и между ротами были расположены пушки, установленные для удобства на санях. Кавалерию я отвел в тыл, но так чтобы она могла при нужде подержать пехоту, а казаки Сулима и вовсе отошли в лес, имея приказ тревожить противника по ночам и атаковать при всяком удобном случае.

Перновский воевода, оглядев мой строй и убедившись, что противостоящий ему отряд серьезно уступает в численности его воинству, послал в бой свою хотя и поредевшую, но еще довольно многочисленную кавалерию. Та яростно атаковала наш строй, но, не выдержав ружейно-артиллерийского огня откатилась, ожидая, очевидно, что я пошлю своих людей в контратаку. Нет, ребята, я вполне изучил польскую тактику и на притворное отступление не поведусь.

Убедившись, что наш строй остался недвижим, польский военачальник также ввел в бой пехоту, однако грозно ощетинившимся пиками терциям не суждено было сегодня добиться успеха. И после того как мы серьезно проредили их ряды пулями и картечью они отступили.

После чего ляхи более не стали испытывать судьбу и отступили в свой лагерь.

Ну, что же и нам пора.

Дождавшись когда мои доблестные мекленбуржцы стройными колоннами войдут в ворота я последовал за ними. На сегодня все, можно и отдохнуть. Дома меня ждала горячая ванна и прекрасный стол с хорошей компанией. Да-да, вы не ошиблись, когда я приведя себя в порядок появился в обеденном зале меня, помимо обычной компании моих офицеров встретили глубокими реверансами местные дамы. Вдовствующая баронесса фон Фитингоф любезно приняла мое приглашение и приперлась в славный город Дерпт в сопровождении дочери, еще одной племянницы, компаньонки и целого штата слуг. Так что помимо Агнешки, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор, мы имеем удовольствие наблюдать еще четырех дам. Мои офицеры в полном восторге, Болек правда остался под действием чар юной пани Агнешки и всякую свободную минуту говорит только о ней, чем по совести говоря, успел утомить. Кароль и Рутгер Ван Дейк никак не могут решить, кто им больше нравится, вторая племянница фройлян Ирма фон Тизенгаузен или компаньонка фройлян Анна. Надеюсь, до дуэли у них не дойдет. А ведь есть еще и дочка баронессы, юная Аврора, правда она еще младше Агнешки, но глазками уже стреляет чертовка. Не постигаю, зачем баронесса притащила в наш лисятник столько курочек, хотя кто знает, может ей их кормить дома нечем?

Как бы то ни было мы сидим за богато накрытым столом и ведем светские разговоры, словно и не было вокруг никакой войны и не гремели мушкеты, не лязгали сабли. Впрочем, баронессе кажется, нет никакого дела до неудач поляков, а юные красотки, купающиеся в мужском внимании, слишком легкомысленны, чтобы обращать внимание на подобные пустяки. Только пан Теодор несколько

мрачен. Он наблюдал со стены за тем как проходил бой и теперь пребывает в меланхолии.

После ужина мы переходим в каминный зал, мы с паном Теодором и баронессой занимаем один угол и ведем светскую беседу, поглядывая на некое подобие дивана, где расселись наши красавицы. Вокруг них ужами вьются мои офицеры, пытаясь обратить на себя внимание девиц. Те жеманничая и хихикая стреляют глазками. Наконец, девушки заявляют, что им ужасно скучно, и они непременно желают музыки. Увы, с музыкой совсем плохо, если в хозяйстве пана Теодора и были музыканты, то штурма они не пережили. Мои ребята недурно стреляют, прекрасно фехтуют и знают много чего необходимого на войне, но вот музыка это не их конёк. Ну что же с вами делать! Не барабанщиков же звать?

Приказываю принести мне мою гитару и, сделав перебор по струнам, начинаю напевать. Мои современники из прошлой жизни, возможно, опознали бы в этом произведении песню из фильма про гардемаринов исполняемую Михаилом Боярским. Впрочем, на немецком в ней мало что осталось от оригинала, разве что лантен ланфра и лантатита. Ну и мелодия похожа. Но дамам нравится, и они шумно выражают свой восторг.

После окончания музыкального вечера дамы отправляются по своим апартаментам. Все девицы помещаются в одной большой комнате чисто условно разделенной ширмами на несколько закутков. Очевидно, это сделано, чтобы легче было охранять их нравственность. Баронесса занимает комнату рядом, а в коридоре запираемом на ночь ночуют служанки. Впрочем, в комнату баронессы есть еще один вход, о котором мало кто знает. Я нашел его совершенно случайно, когда после взятия Дерпта мы искали возможные места хранения ценностей. Спрятанных ценностей так и не нашли. К сожалению, любезнейший пан Теодор оказался человеком честным и ничего не скопил на черный день, управляя покоренной провинцией. В том, что фрау фон Фитингоф разместили именно в этой комнате моей вины тоже не было, так уж получилось. Я, кстати, когда она приехала вообще в Пскове был. Честно говоря, я представлял себе тетушку прелестной пани Агнешки этакой старой грымзой, красота и молодость, которой давно миновали, и которая будет всем выедать мозг своими нравоучениями. В реальности же баронесса оказалась весьма приятной и ухоженной дамой на вид лет тридцати с небольшим, не более. К тому же с авантюрной жилкой и неплохим чувством юмора. Ну как тут было устоять?

Когда я появился перед приготовившейся ко сну и отпустившей служанку баронессой, пройдя этим ходом, она сначала слегка опешила, но тут же взяла себя в руки. Самообладания ей было не занимать. Насмешливо глядя на меня она громко произнесла:

– Какая честь ваше королевское высочество! Вы пришли пожелать нам спокойной ночи?

– Да, ma dame, есть у меня такая привычка рассказывать сказки на ночь прекрасным дамам.

– Как мило, вы не только певец, но и рассказчик? Да вы просто кладезь талантов! И кому же из моих подопечных вы собрались порадовать сказкой?

– Помилуйте, баронесса, но те сказки и поучительные истории, которые я обычно рассказываю женщинам, далеко не всегда предназначены для ушей столь юных фройлян.

– Какая щепетильность! И кому же вы собрались рассказать вашу историю?

– Ma dame, а вы в этом качестве, чем плохи?

– Да вы сударь наглец!

– Не без этого. Однако вы знали о моей репутации, когда согласились прибыть в Дерпт. Мало того вы взяли с собой свою дочь, компаньонку и еще одну племянницу. И вот всей этой компанией вы заявились в логово мекленбургского дракона. Кого вы собирались скормить дракону первой?

– Не понимаю о чем вы!

– Да ладно! Вот совсем не понимаете?

– Послушайте, вы, великий герцог! Ваши войска дважды разорили эту округу, мои имения в совершенном упадке. Если бы речь шла только обо мне, то пусть. Я могу быть весьма непритязательна, но на мне дочь, племянницы, Анна, наконец! Да у вас репутация повесы, но вы рыцарь, вы женаты и не на ком-нибудь, а на дочери и сестре короля. Да я рисковала, но был ли у меня другой выход?

– Ваши доводы мне кажутся основательными сударыня, и я отдаю должное вам и вашему характеру. Однако, я здесь не за этим. Мы уже выяснили, что я не собираюсь покушаться на честь девушек находящихся на вашем попечении, не так ли?

– И на чью же честь вы собрались покуситься? Служанок?

– Фи! Вы бы еще конюха предложили.

Так фехтуя словами, словно клинками мы и оказались в одной постели. Это была не страсть, не любовь, не секс. Это было продолжение схватки, только иным способом. И я совсем не уверен, что победил в ней, впрочем, нельзя сказать, чтобы проиграл.

Осада польскими войсками Дерпта не была плотной, ватажники Кондратия регулярно передавали мне сведения об осаждающих. А вот от казаков Сулима никаких вестей не было и это меня несколько тревожило. Как я и предполагал, без осадной артиллерии и достаточного количества пехоты поляки штурмовать город не стали. А такая неплотная осада среди зимы скорее опасна самим осаждающим. По прошествии нескольких дней, когда значительная часть польского воинства рассыпалась по окрестностям рыская в поисках провианта, мы предприняли вылазку.